Борис Ширшов

БОРИС ШИРШОВ
(1923 - 1975)

С пьедесталов стволами в небо
Смотрят славные пушки и танки...
Я бы вымахал памятник Хлебу,
Нашей русской ржаной буханке.

И особенно той, военной,
Дорогой, драгоценной, бесценной,
Сыроватой, с нежаркого пода,
С горьким привкусом дыма и пота.

Ртов на много ее делили
Под обстрелами, под бомбежкой,
Не ножом, а ниткой пилили,
Чтобы наземь не пало ни крошки.

В напряженьи голодного тыла
От нее всем частичек хватило,
В натяженьи неравного боя
Всех она подкрепила собою.

Всем хватило, хоть не хватало...
Так отлейте ее из металла,
Из латуни чуть-чуть подгорелой,
Чтоб века
С пьедестала
Смотрела!

ОСКОЛКИ

Металла ржавые осколки
Ложатся тяжко на ладонь.
Они грубы, остры и колки.
Их разметал войны огонь.

Крупицы злого урагана,
Они бойцом привезены
С твердынь Мамаева кургана,
С далекой волжской стороны.

Кому они неслись навстречу,
Когда земной развёрзся ад?
Кто ими в битве был посечен,
Враг, друг иль мой сражённый брат?

На том кургане знаменитом
Металл вскипал и снова стыл.
Когда бы небу стать магнитом,
К нему курган бы воспарил.

Но кровь людская тяжелее
Железа, стали, чугуна.
И, застывая и густея,
Насквозь курган прошла она.

И освятила славой русской
Приволжский город на века...
Нет, не металл, а крови сгустки
Беру. И дрогнула рука.

***

Не ранее, чем в двадцать первом веке,
Считая от сегодняшнего дня,
Почтенный дед смежит устало веки,
Над ним поникает горестно родня.
Прочтёт ли кто на помертвелом лике,
На потускневшем серебре наград,
Что умер воин той войны Великой,
Её последний доблестный солдат.
Ни одного участника былого,
Ни одного живого! Навсегда!
Не будет глаз живых, живого слова.
Всё отдалит минувшего гряда…
…Грядущий век! Ты был спасен
двадцатым.
Не допусти, чтоб вымерла земля.
Последнему Известному солдату
Зажги навечно пламя у Кремля.

* * *

Когда возьмёт меня всесильная
И заключит в тесовый дом
И будет мне плита могильная
Последним титульным листом,

Я весь застыну от отчаянья
Не потому, что заточён,
А потому, что на молчание
Невозвратимо обречён.

Всем, что при жизни было сказано,
Не исповедалась душа.
Всё это —робкий и бессвязный,
Наивный лепет малыша.

А вообще-то это надо ли,
Чтоб всё сказал и всё успел?
Ведь вечно с неба звёзды падали,
А небосвод — не поредел.