Реакции и схолии 14

    Что происходит с сознанием, когда человек мыслит?

    Рассматривай своё одиночество как одиночество всего человечества, затерянного в безбрежных пустынях Космоса, и живущего там без Бога и так и не найденных собратьев по разуму. Думай, что ты одинок лишь потому, что до сих пор одиноко и всё человечество.

    Прогресс и вытеснение, два слова, поставленные рядом, дают нам более широкую картину того, что с нами происходит. И пока все мы радостно взираем на достижения прогресса, будь то знания или самая продвинутая техника, в этот же момент из нашей действительности или того, что мы признаём за действительность, исчезает какое-то другое знание и какая-то другая "техника" или лучше сказать "искусство", они переходят в теневую, вытесненную область человеческого присутствия. Мы приобретаем за счёт катастрофических потерь. Причём приобретённое и вытесненное не могут быть взвешены количественно - они разнородны по своему составу и разнокачественны. Человечество выбирает иной стиль жизни всякий раз как оно прощается с какой-то уходящей эпохой. Но где хранится всё то, что продолжает оставаться теневым? Имеет ли оно возможность однажды вернуться, проснуться? Или даже вот так: возможно ли, чтобы оно однажды стопроцентно не вернулось? Ведь оно неизбежно должно однажды вернуться, коль скоро форма его уничтожения вовсе не абстрактная, не дурная, она - не пыль и не прах, но свёрнутое в ничтойность приобретение. Так возвращаются древние греки - и всякий день, неизменно источаясь и однажды (широким прорывом, руслом, например в Возрождении). Так возвращается Средневековье, к которому, кажется, мы откатываемся, глядя на сегодняшний день.
Наш прогресс лишь верхушка какого-то мощнейшего айсберга. Да и то сказать серьёзно - кто сегодня верит уже в прогресс?
    Я бы подобрала лучшее слово для того, что происходит с человечеством и его историей в их развитии: восполнение. Мы стремимся к полноте своего существования и осуществления. Но пока, как дети, которым длгое время запрещали любимую игрушку - пробваемся к ней с боями и завладев, не желаем отпускать. Современная игрушка - это современная техника. Слепая эпоха или подслеповатая на один глаз - это словосочетание, применимое не к прошлым эпохам, а прежде всего к нашей. Прошлые варились в своих собственных проблемах сами, а мы с вами, мы - тут. И не мешало бы нам, как следует рассмотреть своё собственное хромоножье. Как много, какое многое мы уже потеряли, что даже не помним о нём, не помним что может быть иначе?

    Моя смерть для меня настолько же моя собственная, насколько является для меня моей собственной и смерть другого.

   "Ни одна мысль у нас не бесредметна"

    Ф. Брентано.

    Любая наша мысль - беспредметна. Мысль всегда мыслит отношения, предметы их только переносят.

    Встретить думающего философа сегодня, это всё равно, что встретить вымерший вид животного.

    Можно подумать, что если бы можно было подумать, то вы бы подумали - не льстите себе - ничего подобного.

    Я - рабочий. Мои рабочие инструменты - книги. Мои щупальца, мои руки, мои ноги. С ними можно пойти далеко-далеко, побежать быстро-быстро. Ими можно "схватить" то, что прежде ускользало от тебя. Крутится карусель книг внутри моего сферического центра, я качусь то на лошадке, то на ослике, и это мне даётся легко - мы в волшебной стране рабочих инструментов. Тут, как у папы Карло, после обработки дерева, живой Буратино спрыгивает со стола. Вихревое строение Вселенной, составленное из множества книг. Ни в коем случае не стоящих на полках - широко открытых на той странице, где громом молнии настигло нас чудо - Эврика! - это так! Дети... книги - ещё и дети - всё время шелестят и что-то нашёптывают, нашёптывают, их бормотание заполняет мир.

    Почему люди удивляются, что всякий гений может быть опасным? Если рядом с нашей Галактикой произойдёт вспышка сверхновой, то это соответственно будет опасным для нашего существования.

    Все мы утешаемся тем, что в своей основе безутешно.