Геннадий Ступин

ГЕННАДИЙ СТУПИН
(1941 - 2012)

Нет места ни чувству, ни мысли, ни слову
В пространстве, пропитанном кровью и гарью,
Прострелянном танками. Стали мы снова
Тупой и трусливой, покорною тварью.

И нет мне ни правды, ни счастья, ни жизни
В пространстве, пропитанном злобой и ложью.
Я снова изгнанник в родимой Отчизне,
Я снова в ночное иду бездорожье.

И снова, лишённого права и слова,
Лишённого Родины, дома и доли,
Меня укрывает как сына родного
Лес тёмный, овраг и широкое поле.

Коль нету в Отчизне мне места для жизни,
Незримою вечною тенью повсюду
Я буду гулять и свистать по Отчизне
На ужас и гибель ворам и иудам.

В пропитанной гарью и кровью России,
В России, отравленной злобой и ложью,
Я буду сбирать её душу и силу,
Скитаясь в родимом ночном бездорожье,
Копать для её супостатов могилу
Под каждым пригорочком, с помощью Божьей.

ОЧНИСЬ

От горя и гнева я вижу в ночи.
Я вижу Россию от края до края.
Я слышу, как горько Россия молчит,
Всех верных своих сыновей вспоминая.

Настали опять её чёрные дни.
Бесчинствуют в доме иуды и воры.
И друг перед другом ярятся они.
И нету дубинки для бешеной своры.

И сохнут леса, каменеют поля,
Бесовского шaбаша вынесть не в силах.
И вся шевелится, бугрится земля –
Все русские воины стонут в могилах…

Простите, Ослябя и Пересвет,
Простите, безвестные все, поимённо,
Но нынче России защитников нет,
И, славные некогда, никнут знамёна.

Все тёмные силы сорвались с цепи
И рвут на куски тебя, топчут и лают…
О добрый народ мой, терпи не терпи –
Они доброты твоей не понимают.

Они не отпрянут, пока не убьют.
Не будет ни хлеба тебе и ни кровли.
А будет бесстыдный невиданный блуд
На горе твоём, на слезах и на крови.

И чтo не давалось ударам мечей
И палу огней никаких супостатов,
Берут они нынче лишь ложью речей
И гладкой личиною демократов.

Очнись же, покуда не поздно, и встань
За землю и волю свою, за Отчизну!
Припомни, как было недавно и встарь.
Иль справят они на костях твоих тризну.

От горя и гнева я вижу в ночи.
Я вижу Россию от края до края.
Я слышу, как грозно Россия молчит,
Последние силы свои собирая…

* * *

Мои стихи — моя надежда,
Что есть порядок мировой.
Пускай начитанный невежда
Мотает лысой головой.

Пусть я старею и слабею
И жизнь моя сплошной хаос —
Пока я вас писать умею,
Мне нет причины вешать нос.

Когда случается упадок,
Когда я слаб, и зол, и пьян,
Меня спасает мой порядок —
Бессмертные хорей и ямб.

Не просто рифмы и размеры
Выводит гибкое перо —
Оно сломалось бы без веры
В конечный разум и в добро.

И сами подтверждают строки,
Их смысл, и музыка, и строй,
Что пусть немыслимо высокий,
Но — есть порядок мировой.

ДУРАК

Напился Иван и свалился
От скуки в глубокий овраг.
Но вылез и похмелился.
А что ему станет? Дурак.

В красивую Ваня влюбился.
Она ему: как бы не так!
Он взял тогда и удавился.
Спасли. Оклемался дурак.

На нищенке Ваня женился,
И ей подарил он пятак.
И женушкой очень гордился.
Известное дело — дурак.

Детишек они наплодили.
И жили они натощак
И еле одеты ходили.
А он улыбался, дурак.

Все с Ванею водочку пили,
А как доходило до драк,
Всегда выходило, что били
Его, потому что — дурак.

Пошли у Ивана внучата
Курносые — целый косяк.
И все как один дурачата.
Силен был, однако, дурак.

Всё грузчиком Ваня работал,
Ворочал мешки как ишак.
И грыжу себе заработал.
И рано он помер, дурак.

Без музыки похоронили.
И, выпимши, Ванин шуряк
Гвоздем написал на могиле:
ЛИЖИТ СДЕСЬ ВИЛИКИЙ ДУРАК.

* * *

Душа все одиноче, тише, выше,
Животной оскорбленная грызней,
Которая все злобней и грязней,
Душа от жизни все свободней дышит.
Земля все отдаленнее и тише,
И небо мне все ближе и ясней,
И реже воздух, и дышать трудней,
И на земле никто меня не слышит.
И, молча плача по родной земле,
Без слез по брошенной рыдая жизни,
Я в разреженной выси — как в петле.
И на моей никто не выпьет тризне.
Но что я в горнем свете — не во мгле
Умру — спасибо Богу и Отчизне.