Владимир Чурилин

ВЛАДИМИР ЧУРИЛИН
(1955 - 2003)

Иду к погосту медленно и прямо.
В степной овраг спускаюсь не спеша.
Через него не раз ходила мама,
А вот орда его не перешла.
Я дохожу до простенькой оградки,
Сухая жердь ластится под рукой.
За этой жердью русские порядки
Приобретают вечность и покой.
Здесь густо пахнет клевером и тленом,
Отсюда вид торжественен и строг.
Здесь бьется ключ,
В нем — птахе по колено,
Однако враг испить его не смог.
Шуршит полынь бесхитростно и просто
Среди крестов и вырезанных звезд.
Невелика дорога до погоста,
Да не проста дорога на погост.
Здесь испокон покойников носили
Через овраг вот этот на бугор.
Незнаменит обычай для России,
А перемен не знает до сих пор.
Теснит погост ядреная пшеница,
Шумит кругом хозяйственный народ.
А он в исконных держится границах,
Не отступает,
Хоть и не растет.

ПОЭТ

Я видел, как в мозгу глухонемого
Пустынной и безрадостной тропой
Впотьмах брело утраченное слово —
И сдавлено мычал глухонемой.
Влекомая душою балагура,
Рука, за неимением пера,
Лепила всевозможные фигуры
Из воздуха галдящего двора.
Беспомощный, растерянный верзила,
Отсвечивали бешенством белки,
И страстная взволнованность сквозила
В порывистых движениях руки.
И падали непрошенные слезы
На щеки, побелевшие как мел...
Он миру нес решение вопроса,
А мир с недоумением глядел.
И люди все галдели и галдели,
Бросая с отчуждением:
— Не наш...
Но кто-то протянул ему «Неделю»
И где-то отыскался карандаш.
Он угол от газеты оторвал,
Лишь слово нацарапал на бумаге —
Но засветился и возликовал,
Как будто расписался на рейхстаге.

* * *

В русском поле — трава незнакомая,
С виду — ягодник,
Только не он.
Неизвестные мне насекомые
С четырех налетели сторон:
Облепили,
Изъели,
Изжалили,
Поубавили крови на треть.
Стали веки тюремными жалюзи,
Сквозь которые тяжко смотреть.
И смотреть-то особенно некуда,
Разве только на эту траву,
Но глаза полыхают под веками,
И смотрю,
Потому что живу.
А повсюду трава незнакомая,
Отовсюду,
Куда ни взгляни,
Налетают на Русь насекомые...
Боже мой,
Если б только они!

* * *
О, как мне будет страшно умирать...
А. Яшин

С мечом в руке встречаю вражью рать.
В глазах —
Клинков кровавое сверканье,
Громадный мир, заполненный страданьем...
И мне не страшно нынче умирать.
Я не нашел ни друга, ни жены,
Не потерял ни близких, ни далеких.
На смертный бой я вышел одиноким,
Откинув прочь ненужные ножны.
Нет, я не вождь,
Я не был на виду,
Мне перед смертью нечем похвалиться.
Но раз мне русским выпало родиться,
Я в эту землю русским и уйду.
Пускай мои поступки — не про вас,
Пускай мои дела порой нелепы...
Я рад, что ни куска чужого хлеба
В дни голода не спрятал про запас.
И сердца я не прятал своего,
Открытого бесчисленным недугам,
Истерзанного временем,
Как плугом...
Я все же не ослушался его,
Когда оно под модным пиджаком
Вдруг наполнялось кровью непутевой —
Я не хотел быть умным и здоровым,
Хотел быть просто русским мужиком.
С мечом в руке встречаю вражью рать.
Тускнеет взор
И вдруг иссякли силы...
Но я мужик,
Я родом из России, —
И за нее не страшно умирать.

* * *

В свой звездный час не отрекись от мира
и от борьбы своей не отрекись...
Жизнь будет после, но не будет мига,
в который мы оплачиваем жизнь.
В твой звездный час ты более, чем нужен —
тебя земля зовет на рубежи.
Забудь, что был возлюбленным и мужем,
народу своему принадлежи.
В свой звездный час не вскидывай ладоней,
не возгордись, что этот час настал...
С людьми вокруг сровняй себя в поклоне,
за то, что ты взошел на пьедестал.