родина

Из Петрограда повестки, всё циркуляры, указки
Не скроют душою хранимый дедовский говор полтавский.
Когда катилась башка моя с переполненной плахи,
После зимних походов я себя хаял за слабость.

Сам себе враг народа. Гремит, как Мазепе анафема.
Для голодных и обездоленных по кусочкам раздай меня.
И кого теперь ждать? То ли мир на бумажке,
То ли новый отец, будто сам Скоропадский.

То ли раб стучит цепью, звон взлетит и растянется,
Мне победить бы себя. Кто же я? Я (романтика).
Чёрный трибунал соберется, будто в час шабаша:
Поголовно расстрел без пересмотра и обжалования.

Слышишь, горькая правда всегда лучше незнания.
История нас учит не быть, как Мина Мазайло.
И если на этом свете мы лишь частички страдания,
То последний куплет спой, не жалея связочек.

Культурный террор? Нет. Всюду злые намерения,
Мы всеми загнаны в угол, хоть вешайся в день рождения.
На наши жизни уже нацепили ценники,
Но наши строки познают тайны бессмертия.

2021