Чжалолиддини Руми. Рубои. Часть первая

Руми. Как правда нам был явлен наш завет

Чун зуд набишта буд хак фуркати мо,

Как правда нам был явлен наш завет,
Чего ж ужасная война всех наших лет?
Плох я — прости, воспомня юности обет,
А нет — так впомни, как, встречали наш рассвет.

Руми. Эй, кто в нас верить дал обет, ты наш.

Эй хар ки гирифт миллату мазхаби мо,

Эй, кто в нас верить дал обет, ты наш.
Эй, кто зрел сотню душ, раздет, ты наш.
Эй, кто иной, испив шербет, ты наш,
Эй, кто так пьян, во тьме зря свет, ты наш.

Руми. С любовью в жизни кто не скот, тот наш

Бо ишк равон шуд аз адам маркаби мо,

С любовью в жизни кто не скот — тот наш,
Кто пьян ночами без забот — тот наш.
Кто знает, что запрет вина влечёт — тот наш.
Заря не видела чьих губ сухой налёт — тот наш.

Руми. Эй, кто меняет свой уклад, испив шербет

Эй хар, ки бихурд шарбат аз машраби мо

Эй, кто иной, испив шербет, ты наш,
Эй, кто так пьян, во тьме зря свет, ты наш.
Эй, кто бежит из храма, где завет, ты наш.
Эй, кто, услышав, верить дал обет, ты наш.

Руми. Пред тем как грезишься мне, друг,

То накши хаёли дуст бомост, дило

Пред тем как грезишься мне, друг, ты в сердце у меня,
Всю жизнь, хоть грезишься мне вдруг, ты в сердце у меня.
Эй, сердце, где бы грёз ни ждал, не жду, тебя виня,
Как сладок болью твой недуг: друг в сердце у меня.

Руми. Нас каждый вздох к другим сердцам

Дуди дили мо нишони савдост, дило,

Нас каждый вздох к другим сердцам влечёт,
Ведь он из сердца в нас, где боли тяжек гнёт.
Эй, сердце, что ж в тебе лишь с болью крови оборот,
Иль сердца нет, куда рекой как в море боль впадёт? 

Руми. Эй, веры что же ты за хлеб жемчужину

Эй дода ба нон гавхари имонеро

Эй, веры что же ты за хлеб жемчужину отдАл,
Дают ли душу за ячмень хоть у каких менял?!
Лишь в сердце я ещё твоём, вина не пьёшь пока,
От крови, где моя душа, эх, гнус твой что ж так ал?!

Руми. Твою любовь убила сеть из туркских паутин

Ишки ту бикушт туркию торизо

Твою любовь убила сеть, из тюркских паутин,
Я раб Любви твоей,  шахид, мой господин.
Она рекла: «Душой все люди льнут ко мне.»
А правда бы рекла: «Игра — не верен ни один.»

Руми. Людское стадо б смог сплотить один

Як туфта асост Мусии ин ромаро,

Людское стадо б смог сплотить один Мусы* плевок,
А часть от стада оторвать — один бы яств кусок.
В рог не трубя, куском прельщённых движется поток,
Чей ум не может всё понять — урон в том или прок.

* Мусульманский Моисей.

Руми. Со временем наш мир утишит

Кутох кунад замина ин дамдамаро,

Со временем наш мир утишит каждый шум,
Людского стада успокаивая ум.
В любом рождает шум успеха спесь,
Но отторгает время мора от спесивых дум.

Руми. Любовь, когда от яств твоих я пробую

Ман точриба кардам санами хуш хуро

Любовь, когда от яств твоих я пробую кусок,
То от него б не оторвал и селевой поток.
Нет дня, что дар творенья яств в тебе поблёк,
О чтоб всегда от смерти он меня бы к жизни влёк!

Руми. Чего ж печали в нас тяжёлый гнёт?!

Гам худ ки бувад, ки ёд орем уро?!

Чего ж печали в нас тяжёлый гнёт?!
Чего же в сердце как в земле она растёт?!
Печаль подобна миндалю, что ядер не даёт —
Мы же выбрасываем то, что пусто, без забот?!

Руми. В глаза взгляни тебе, они так влюблены

Дар чашм бубин ду чашм он маф тунро,

В глаза взгляни тебе — они так влюблены,
В них доброта, в них никакой вины.
Как только покидаю их нарциссов родники,
Кровавых слёз моих потоки всем видны.

Руми. С земли не виден тьмы кромешной гнёт,

Аз хок надиди тира айёмонро

С земли не виден тьмы кромешной гнёт,
Огонь не виден вдалеке, что грешных ждёт.
Но сердце как судить, любви раз в нём оплот?!
Иль в ком любовь — подсуден ею тот?!

Руми. Был вечер, я так жадно ел, как постники

Бегох шудаст, лек мар серонро,

Был вечер, я так жадно ел, как постники одни,
Кто не насытятся никак и в праздничные дни.
И днём, и вечером, с утра, как будто мне сродни,
Волк так несчётно рвёт овец, чтоб жить ему, взгляни!

Руми. В твоей душе, ища твою, всегда ещё одна,

Дар чони ту чонест, бичу он чонро,

В твоей душе, ища твою, всегда ещё одна,
Ищи же, как рудник в горах — откроется она.
Эй, суфий, если мира ты души не отыскал,
Ищи в себе, в тебе самом она заключена.

Руми. В кораллах жемчуг, сердцем ты река?

Эй дарёдил, ту гавхару марчонро

В кораллах жемчуг, сердцем ты река?
Там нет пути для тех, чья не щедра рука?
Ох, перламутр тела с раковиной губ,
А меж кораллами её путь есть для языка?

Руми. Слова,  прекрасны что по сути для души

Он осли сухан, ки чон дихад мар чонро,
 
Слова, прекрасны что по сути для души,
Без украшательств, как кораллы хороши.
Мнишь: светоч веры ты — пыл битвы затуши,
Её душе не принесут слов палаши.

Руми. Как сито для души поста ей срок

Ин руза чу гарбел бибезад чонро

Как сито для души — поста ей срок,
Отсеять то, в чём затаился в ней порок.
Как дым от плевел свет Луны бы заволок,
Затем Сатурна чтоб светлей к себе он влёк.

Руми. Любовь открыто расскажи о радости

Эй ашки равон, бигу дилафзойи маро

Любовь, открыто  расскажи о радости во мне,
О Саде том, что был прекрасен и весне!
А не: «Как вспомнишь ночь со мной приятную тебе,
Не думай: был благочестив я не вполне.»

Руми. Я часть мельчайшая твоя, ты солнце мне

Ман зарраву хуршедликойи ту, маро

Я часть мельчайшая твоя, ты — солнце мне.
От боли мрака ты целишь меня наедине.
Без крыльев я лечу вслед за тобой –
Былинкой став в луче твоём в голубизне.

Руми. Влюблённый в ночь исчез, но след оставил в ней

Ошик шаби халват аз пайе пайгумро,

Влюблённый в ночь исчез, но след оставил в ней,
В ночИ блуждания светил становятся видней.
Ночь встреч влюблённых оставляет рану в них,
Но лишь взгляни, как люди радуются ей.

Руми. Не дай, чтоб к сердцу у тебя печаль нашла бы путь

Зинхор, дило, ба худ мадех рах гамро,

Не дай, чтоб к сердцу у тебя печаль нашла бы путь,
Беседу только с тем веди, её кто знает суть.
Как, хлеба запах ты вдыхая, к радости привык,
Привыкни миру радость так в сердца вдохнуть.

Руми. Спасут от страха или нет терзания в печали

Лохавла ва ло, суд кунад он гамро,

Спасут от страха ли терзания одни?
От дэва душу ли спасут её в оковах дни?
Того, в ком страх, боль не спасёт от западни,
Иль вздох от страха вздоху облегчения сродни?

Руми. В любви покоя не бывало, к счастью, мне

Чуз ишк набуд хеч дамсоз маро,

В любви покоя не бывало, к счастью, мне:
Начало ль ей, конец — не знал, горя в её огне.
Души слова звучали мне в сердечной глубине:
«Эй, на пути любви кто спит — проспит её во сне!»

Руми. Кто тот, спросил я, кто взирает в душу мне

Гуям, ки: «Кист рухафраз маро?»

«Кто тот, — спросил я, — кто взирает в душу мне,
Кому я душу открывал сперва наедине?»
Он то откроет, то закроет мне глаза,
То сам ловить его влечёт, став ветерком во сне.

Руми. Сперва тысячу раз, творя, всё ахал от меня

Аввал ба хазор лутф бинвохт маро,

Сперва тысячу раз, творя, всё ахал от  меня,
Потом тысячу раз вздыхал, гоня.
Едва я сгорбился — не стал меня любить,
А стал подобием как все — Он в пекле жжёт Огня.

Руми. Та, в плоти матери меня творившая, Рука

Дастони касе дасти занон кард маро,

Та, в плоти матери меня творившая, Рука
Была  от разума людского далека.
Она творила, чтоб тянуться сердцем к ней,
Таким меня и сотворила свысока.

Руми. Я верю Времени, где морем быть и мне

Он вакт, ки бахри кулл шавад зоти маро

Я верю Времени, где морем быть и мне,
И светом быть в небес голубизне.
И, веря, на пути любви я светочем горю,
Чтоб Время то не запоздало по моей вине.

Руми. Прабабушка приснилась шейхом мне

Он кас, ки бибиастааст у хоби маро

Прабабушка приснилалась шейхом мне,
Моя любовь текла слезами с ней наедине.
Рождённого меня кто омывал водой,
Омыл слезами вновь любви моей во сне.

Руми. Одни себя кумиром видели своим

Якчанд ба таклид гузидам худро,

Одни себя кумиром видели своим,
Их имя слышалось незримо им.
Я был в себе при споре одного с другим,
Но всё ж снаружи сам собою зрим.

Руми. Я сердце, по земле идя, лишь к выси влёк

Бар рахгузари бало ниходам дилро

Я сердце, по земле идя, лишь к выси влёк.
Я след твой сердцем открывал как сил исток.
Твой аромат донёс сегодня ветерок,
Ему так благодарно сердце — ты уж недалёк.

Руми. Порой я говорил, я сам себе эмир

Гах мегуфтам, ки: «Ман амирам худро»,

Порой я говорил: «Я сам себе эмир»,
Порой рычал, что сам как пленник сир.
Им я покинул плен в самом себе,
Не взяв, что верно из того, с собою в мир.

Руми. О, друг, ты в дружбе очень близок мне

Эй дуст, ба дусти каринем туро

О, друг, ты в дружбе очень близок мне,
Где б ни шагал ты — я земля в той стороне.
Когда любить, а не дружить дозволит вера нам,
В твоём ли мире буду я с тобой наедине?!

Руми. Что ж месяц не помог найти

Эй он-к наёфт мохи шаб, гарди туро

Что ж месяц не помог найти твой головной платок,
Ведь это дар его в ночах, когда был хаджа срок.
Каким бы алым ни встречал тебя закат,
Он твой духовный свет лица в желть шахмат не облёк.

Руми. Эй, в хадж идущий, Вам меня не видеть

Эй хоча, ба хоб дар, набини моро

Эй, в хадж идущий, Вам меня не видеть уж во сне,
А в год другой другим во снах являться мне.
Эй, ночь, а оглянись под утро в сторону мою,
Меня уж не увидишь на моей ты стороне.

Руми. Уж целый век не виден твой цветник

Умрест надидаем гулзори туро

Уж целый век не виден твой цветник:
Нарциссы глаз твоих как томности родник.
И от народа, точно за неверность,
Улыбка скрыта, к чьей  он радости привык.

Руми. Любовный жар меня в питейный дом

Ин оташи ишк мепазонад моро

Любовный жар меня в питейный дом влечёт,
Я каждой ночью у его стою ворот.
Меня усаживают вместе с теми, кто придёт,
Но так, чтоб мне от глаз чужих не знать забот.

Руми. Эй, ветер, будешь веять где ты

Эй, боди сахар, хабар бидех мар моро

Эй, ветер, веешь где в начале дня?
Не встретишь сердца ль пыл, как у меня?
Раздуешь, пламя ль в нём, так веяньем пьяня,
А не сгоришь ли сам ты от его огня?

Руми. Эй, путник, держишь путь куда ты

Хон, эй сафари, азми кучо аст? Кучо?

Эй, путник, вновь куда ты клятве вопреки?
Ты в сердце у меня всегда, пути хоть далеки.
Как рыба в тяготах плывёшь не по теченью ты,
О этот отсвет губ твоих из глубины реки!

Руми. О как прелестен виночерпий был во сне

Дидам дар хоб сокии зеборо

О как прелестен виночерпий был  во сне,
Вином фиал кто наполнял со мной наедине:
Я грезя прошептал ему: « Хотя ты раб Его,
Сменив Владетеля, ты б стал Главою мне!»

Руми. Увы, смеркается, одни мы на реке

Афсус, ки бегох шуду мо танхо

Увы, смеркается, одни мы на реке,
Уже исчезли берега, что были вдалеке.
Ладья в тумане, и грозы нам слышен гром,
Аллах нам кормчий — всё в Его Руке!

Руми. Будь голосом сердец у нас, их будь

Овози туро табъи дили мо бодо

Будь голосом сердец у нас — их будь,
На радость им о, каждый час в них будь.
Пусть, если вдруг начнёт стихать, стихает в них,
Ай, голос сладкий най сейчас — тих будь!

Руми. Любовью к соученику хмелён

Ошик хамсола маст шайдо бодо

Любовью к соученику хмелён — так  что же будет?
Сошёл с ума, как видно, он — позорить каждый будет!
Без хмеля от всего печаль всем сердце студит,
Вином любви раз упоён — да будь что будет!

Руми. Стремлюсь туда мечтою пьян

Худро ба хиял дарафканам маст он чо

Стремлюсь туда мечтою пьян — Он там,
Душой Вселенной осиян Он там.
Вступлю ли я туда, мечта где явь,
Иль сердцем мне искоренит ума изъян Он там.

Руми. Эй, ветер, кипарис оставь и осенью не вей

Эй сарви равон, боди хазонат марасо,

Эй, ветер, кипарис оставь и осенью не вей,
Эй, сглаз,  касаться мира глаз, светла чья явь, не смей.
Эй, к той душе земли и неба здесь,
Сойди, блаженство, обуяв всей нежностью своей!

Руми. Расстаюсь с Тобой, и в горе плач души, виня

Хирчи ту агар на офати чон буди

Расстаюсь с Тобой — и в горе плач души, виня,
Потеряв Тебя при взоре — не прожить и дня.
Вот бы стало расставанье меж Тобой и мной
Расставаньем с расставаньем вскоре для меня.

Руми. Едва умру, меня несите вы скорей

Гар ман бимурам, маро биёред шумо,

Едва умру — меня несите вы скорей
К любви моей и  там оставьте у дверей.
А поцелует в губы — оживу я,
Вы не дивитесь, всё подвластно ей!

Руми. Нам к нашей жизни дал иную Бог

Гар умр бишуд, умри дигар дод Худо

Нам к нашей жизни дал иную Бог,
Чтоб кончив дольную, жить горней каждый мог.
В Живой воде Любви у наших ног
Во всякой капле новой жизни дан залог.