Ленинград

Выжать бы теперь из себя, как из ткани мокрой
Пустынные улицы, редкие тени прохожих,
Дома без огней и огонь на домах, и окна
С разбитыми пастями ставней в обугленной коже...
Выжать и не заглядывать в это великоужасное,
Жарище, дымище, стрельбище, взрывище, пекло,
Гений вписался в рамки безумно прекрасного,
Выбив к чертям разницу века...
Теперь бы выжать, как мокрый, солёный платок стокадрое,
Всё, что запущено в память глубинную ради полной картины...
Город герой, что не взяли осадою,
Тысячи лиц в мясорубке железной машины...
Всю глухоту, оставив лишь тонкость мелодии,
Что выплетаясь зениткам на зло пышет жизненно,
Бережно, по матерински... Всё выжать как воду и
Благословить, что не преданно вовремя тризне... Но
В этом кошмаре и хаосе свет невозможного,
Сталь не в орудиях, но в позвоночниках крепится
И на дрожащих губах только "Боже мой",
Но почему-то от этого в светлое верится... Верится...