Дотяни!

ДОТЯНИ

Я хотел бы уснуть, чтобы лет через триста проснуться,
Потом новым пером создавать бы неистовство строк! –
Но открылись глаза. –  Я в сейчас! – И я аж ужаснулся!
Что висит надо мной недоделанных дел потолок.

И на том потолке антуражей нелепых картины,
Курс проложен во Тьму, мимо Света ведут все пути! –
Жизнь сплела для меня нерешенных проблем паутину,
И гремит словно гром: «Тебе нужно все это пройти»!

Крикнуть хочется мне: «Кто писал для меня эту повесть,
Тот вражина моя!.. Я бессовестно дряблый и стар...
Эй, вы там! Наверху! Вы ж имейте, как минимум, совесть –
Хоть еще я живой, но от жизни нелепой устал»!

А в ответ слышу: «Трус! Ты сбежал и оставил корриду,
Испугался быка! Матадоров отважных взбесил! –
Коль потом на себя, ты одел, не по Ваньке, хламиду,
То придется ее до последнего шва износить.

Выбирал ты пути где провалов и кочек поменьше,
Ты лопату не брал и тяжелых камней не таскал,
Не бежал в тар-тары от красивых, чужих тебе, женщин,
В них, влюбленных в себя, в нарциссизме их ... негу искал.

Пусть сейчас ты старик! Уже хилый, седой и ничтожен,
Но лежит на пути твоем камень ... не рублен еще ...
Донести этот груз до могилы никто не поможет,
И придется тебе этот камень взвалить на плечо!

Не брюзжи и не ной, прими с болью житейские муки,
Ты же знал что нам всем Им отмерено максимум дел!
Порви жилы свои, поломай даже ноги и руки,
Только все одолей, то что раньше шутя проглядел!

Потому ты живешь, с костылем уже ходишь, но дышишь,
Для того, чтоб не спал! Через адские боли творил!
Уже рог протрубил! Разве ты эти звуки не слышишь –
В чашу жизни твоей Бог последние капли пролил ...

Эта чаша твой плен! – Откупись только жизнью от плена,
Ведь никто не поймет, даже Дьявол – и тот беглеца!
Потому душу вдрызг, а из губ пусть кровавая пена –
Только все, что твое – дотяни, доведи до конца!

10. 12. 21 г. Шахты