Декабристы

                ДЕТИ ДЕКАБРЯ

                Метет поземка по каменным плитам на Сенатской площади. Они уж, верно, знают и помнят все. Вот только Исаакиевского собора тогда еще не было,  все еще строился. Было 14 декабря 1825 года, 11 часов по полудню. Вышли на площадь и построились в каре вокруг «Медного всадника», прямо у здания Сената.
                Гвардии не впервой вмешиваться в российскую политику. Правда, дело это было проиграно уже с самого начала, промедлили, не решились на активные действия. Только делать уж нечего: «Ножны сломаны, и сабель не спрятать…»  А помните их жаркие споры о равенстве, о будущем устройстве республики без тиранов и холопства?
                - Господа, просвещенная Европа будет нам завидовать!
                Стоят на площади гвардейцы, волнуются…
                -  Что будет-то братцы, штыки примкнуты, и ружья заряжены…
                -  Они не посмеют, ведь мы герои 1812 года!
                - Ура! Конституция!
                - Дважды не присягают, не хотим Николая!
                Александр Бестужев весело точит саблю о гранит памятника императору Петру. Народу-то сколько вокруг, тысяч тридцать. Всем любопытно, здесь делают русскую историю.
                Стреляют, пролилась первая кровь генерала Милорадовича. Сколько ее еще будет потом? Залп, отбили первую атаку конной гвардии. Гвардия против гвардии:
                - Такого еще не было, - удивляется собравшийся народ.
                Сочувствуют, однако, больше мятежникам. У нового императора остается только одно средство: «ultima ratio regis» (последний довод королей)  -  артиллерия. Он сам командует:
                - Пальба орудиями по порядку! Правый фланг начинай! Первое!...            
                Выстрела не последовало. К орудию подбегает офицер:
                - Почему не стреляешь, скотина?
                - Да ведь они свои,  ваше благородие! - неловко объясняет солдат. 
                Поручик выхватил у него фитиль, и сам сделал первый выстрел. За ним последовал второй, третий. Били картечью, ряды восставших дрогнули и побежали. В шесть вечера все было кончено.  Они прощались друг с другом и ждали своей участи.
               Сегодня принято больше говорить об ошибках и наивности намерений этих достойных и замечательных людей, которые могли бы составить честь любому народу и любой эпохе…
                А память уже  уносила меня в не столь давнее прошлое, время  службы на пятом научно - испытательном полигоне, космодроме Байконур.
                - Проходи, присаживайся. 
                Замполит полка подполковник Волков В.Н. всем своим  видом старался демонстрировать отеческую заботу и неформальный характер моего вызова. Он зябко повел плечами под наброшенной шинелью. Температуру в восемь градусов выше нуля теплом для помещения, конечно, не назовешь, в батареях булькает холодная вода. Только и за окном все минус 30. Снега в этом году еще не было. Ветер гонял тучи песка и пыли над стартовым комплексом.
                Аккуратно пометив что-то на страничке настольного календаря от 19 января 1984 года, замполит продолжил:
                - На должность инженера отделения к вам в испытательную группу назначен старший лейтенант Кулинич Геннадий Казимирович. Он, конечно, не подарок, бывший освобожденный комсомольский работник, а служить не хочет. В общем, диссидент. И, пожалуйста, не возражай, это вопрос уже решенный. Для него это последний шанс, а у тебя здоровый офицерский коллектив. Но помни, что случится - это уже будет пятно на всю нашу часть.
                Для меня, собственно, в этой практике не было ничего нового. Наш гарнизон был на космодроме самым дальним и почитался среди господ офицеров за ссылку, что, как ни странно, весьма позитивно влияло на человеческие отношения. Пили, правда, здесь всегда много и часто.
                Вот уже у себя в группе знакомлюсь с новым офицером. В светском салоне сказали бы: «Et savez-vous, ma chere, du’il est tres bien…», что-то вроде, он славный мальчик. Только светский этикет и французский гарнизонным офицерам уже не знаком, да и столичные салоны  далеки. В общем,  мы с ним встречались «не на паркете». Выходить за служебные рамки с незнакомым тебе человеком сразу не хотелось, но подходы следовало искать: офицер понижен в должности, считал себя несправедливо обиженным. Никогда не узнаешь, что он может выкинуть завтра. Терять ему абсолютно нечего.
                У него высокая нескладная фигура и недобрый высокомерный взгляд человека, готового защищаться. Внутреннее напряжение выдавали нервно подрагивающие тонкие пальцы. Думаю, что защищаться тогда ему не пришлось. Мы довольно скоро нашли общий язык и договорились не превращать испытательное подразделение в политический клуб. Друзей здесь у него не было, многие молодые офицеры сознательно избегали его,  опасаясь, по-видимому, за свою репутацию. Это, может быть, не в последнюю очередь, способствовало нашему сближению. Характер у него оказался непростой, но за ним скрывалась тонкая порывистая натура, нежная и ранимая душа. Сам он был родом из Иркутска . По материнской линии вел свою родословную от небогатых шляхтичей Мотошновичей. Среди них более известен Ю.К. Люблинский, участник тайных организаций - Союза молодых поляков и Понта койна (Союза друзей). Позднее декабрист, один из основателей Общества соединенных славян. Был осужден по VI разряду 10 июля 1826 года на каторжные работы и поселение. Теперь он, по его словам, по крупицам уже четыре года собирал материал о декабристах  с надеждой написать об этом книгу.
             Кулинич прослужил в подразделении совсем недолго, что-то около трех месяцев. Он все же сорвался в публичной критике и несогласии с установками политических органов на офицерском собрании полка. Во времена всеобщего одобрения партийных решений это было равносильно попытке броситься под идущий поезд с целью его остановки, и показалось многим сумасшествием.
              После кабинетной проработки, в состоянии тяжелого нервного срыва, его определили в психиатрическое отделение военного госпиталя. Последний раз я видел Кулинича спустя три недели после принудительной госпитализации. Помню, как в конце темного коридора замаячила его знакомая высокая нескладная фигура в нелепом, коротком не по размеру больничном халате.  Когда он подошел, я увидел другого, незнакомого мне человека. Серое, мертвенное лицо с фиолетовыми кругами вокруг совершенно безумных, полных слез  глаз. Видеть плачущим сильного мужчину было страшно. Мне показалось, что воля его была совершенно сломлена, а дорога для увольнения из армии оказалась непомерно тяжелой. Спустя полгода, знакомые ребята из госпиталя  передали мне два листа его рукописи. Схемы, фамилии, даты и рисунки, фигурки в саванах. Finita la comedia… Дальнейшая судьба его мне была неизвестна.
               Сегодня уже трудно сказать, был ли его поступок попыткой скорее уволиться из армии или желанием гласно заявить свою особую политическую позицию, обостренной реакцией на какую-то очевидную несправедливость. Отважиться выступить, вот так, открыто против существующего порядка,   могли позволить себе очень немногие. Блестящий офицер, выпускник академии с красным дипломом и инженер с математическим складом ума. Его ждала успешная военная карьера, но он избрал для себя другую дорогу.
                Снова Петербург и его Петропавловская крепость. Иду и осторожно касаюсь  красноватой кирпичной, высокой стены. Этот нынешний символ и хранитель истории династической власти, по сути, не служил по своему прямому назначению - защите города. Он почти сразу превратился в политическую тюрьму с мрачными и сырыми казематами. Здесь без суда и следствия сидели «русские железные маски» - люди опасные для самодержавия. Попадая сюда, они лишались даже своего имени.
              Судьба распорядилась таким образом, что в крепости ждали своего приговора опасные политические преступники, а потом в этих же камерах  оказывались уже их судьи и палачи. Так колесо истории поворачивалось не один раз, калеча судьбы и обильно проливая человеческую кровь.
               Гулко звучат шаги в помещениях Трубецкого бастиона, спешно переделанных под пыточные и одиночные камеры Тайной канцелярии для участников восстания на Сенатской площади. Здесь, в Комендантском доме на втором этаже в одной из комнат, где велись допросы декабристов, имеется небольшая, посвященная им  экспозиция. Знамя лейб-гвардии Московского полка, первым вышедшего на Сенатскую площадь, документы и рисунки, портреты декабристов, их светлые и одухотворенные лица. На стене 38-й лист масонской тетради А.Пушкина, датированный 1826 годом, рисунки лиц декабристов и… виселицы. Рядом, в Парадном зале Комендантского дома им был объявлен приговор Верховного уголовного суда. Огромный во всю стену портрет императора Николая I, столы затянутые красным сукном. Сколько еще их будет, таких судов без защиты по приговору, за красными столами и под портретами?
                Император Николай Павлович сразу разглядел отличие выступления декабристов от дворцового переворота, коими была богата русская история. Он увидел в нем  русский бунт «страшный и беспощадный», только навеянный уже вольным духом Французской революции.  Потому и меры были предприняты самые жестокие: четвертовать зачинщиков как Емельяна Пугачева и его соратников, а 120 участников восстания  ссылались в Сибирь на каторгу и вечное поселение. После времен Великого Петра такого еще не было. Император сам сидел в пыточных казематах и вел следствие. Теперь он знал все. Его власть над людьми в империи освящена самим господом, а потому перед ним давали правдивые показания и каялись многие, хотя и не все. Уже потом император проявит милосердие и заменит условия казни: руководители восстания Кондратий Рылеев, Павел Пестель, Петр Каховский, Михаил Бестужев-Рюмин и Сергей Муравьев-Апостол будут повешены на рассвете 13 июля 1826 года.
             В 1975 году на месте казни, на валу кронверка был сооружен гранитный обелиск-памятник. Здесь же тогда нашли остатки истлевшего столба и проржавевшие от времени кандалы. Сложнее оказалось с местом захоронения. Ведь казнь была тогда поручена обер-полицмейстеру Княжнину. Его цинизм, лицемерие и жестокость навевают ужас при  одном знакомстве с документами того времени. Таких версий существует, по крайней мере, три или четыре. Зарыли здесь же, во рву крепостном с негашеной известью. По другим слухам на острове Гоноропуло, что ныне слился с островом Голодай, ранее существовало безымянное кладбище самоубийц и казненных преступников, всех тех, кому церковь отказывала в ритуальном погребении. Тогда же после раскопок, появилась легенда о найденных пяти гробах с казненными декабристами. Там,1926 году к 100-летию со дня казни поставили памятник-обелиск, а сам остров получил новое имя - Декабристов. Тайную могилу декабристов,  в северной части этого острова, разыскал в свое время Александр Сергеевич Пушкин. На черновом листке стихотворения «Когда для смертного умолкнет шумный день…», он рисует топографический план с указанием места могилы.  Правда, к средине XIX  века могила ушла под воду и оказалась на мелководье. Народ тогда «валил туда толпами», но потом это место было забыто. После глубокого изучения документов недавно появилась новая версия о захоронении декабристов в удаленной части Петровского острова.
         Здесь у нас, как и везде, особая история и традиция. Ведь где же еще сегодня  могут судить по закону или по совести, казнить или миловать по закону или по понятию. Нам с вами остается только верить самим декабристам, в их удивительную «звезду пленительного счастья» и быть преданными как они своему славному Отечеству. В далекой Сибири декабристы оставили о себе не только добрую память, они помогли заложить традиции интеллигентности и терпимости. Со временем Иркутск из места  поселения превратится в  столицу Восточной Сибири и не только в экономическом, а более в культурном и духовном отношении. В этом будет немалый вклад живших там декабристов. Это ли не достойный пример для всех грядущих поколений и нашей новейшей истории?
         Ухожу из Петропавловской крепости. За спиной остались мост с полосатой будкой и шлагбаумом, застывшая Нева с желтыми проталинками и суетящимися черноголовыми утками. В соборе Святых Апостолов Петра и Павла ударил колокол. «По ком он звонит сегодня?» - думалось мне…      

14 декабря 2010 года


             ПЕТЕРБУРГ. АДРЕСА ДЕКАБРИСТОВ

Снова на Сенатской площади

             Сыплет мелкий колючий снег, стоим и ждем. Нам бы только до ночи продержаться, а там... Все, как тогда, хоть и беда теперь другая...            
              14 (26) декабря 2020 года исполнилось 195 лет восстанию декабристов на Сенатской площади. Судьбе было угодно, чтобы спустя десять лет я снова вернулся к этой теме. Сотрудники музея - усадьбы «Приютино» предложили подготовить к памятной исторической дате выставку графического рисунка. Мы решили вместе отыскать на современных городских улицах сохранившиеся следы события и назвать ее «Петербургские адреса декабристов».
              Для музея эта выставка тоже не была случайной. Будущие декабристы были друзьями и гостями дома Олениных, членом «Союза благоденствия» был младший сын Олениных Алексей. Правда, родители узнали об этом только во время следствия. Поскольку участие Алексея оказалось незначительным, наказания не последовало. Через 29 лет Алексей Оленин будет убит своими крепостными «по причине жестокого обращения с ними».               
              После известных событий 14 декабря 1825 года Оленин А. Н., Государственный секретарь, а впоследствии - член Государственного Совета, называл декабристов бунтовщиками. Это было характерным для всего высшего общества николаевской эпохи. Широко известно его высказывание Оленина А. Н. по этому поводу:
              - Доброе следует делать открыто, не таясь.
              - Дружба дружбой, а служба службой, - скажете вы и сильно ошибетесь.
              Осуждая выступление декабристов, Оленин А. Н. отказался участвовать в работе следственного комитета и Верховного уголовного суда. Что же, сильный поступок для чиновника, приближенного к особе императора!
              Вряд ли у него было много последователей. Куда чаще предпочитали «угадывать», чего изволит начальник, полагая это своим особым талантом, «одобрять и поддерживать».
              - История никого не учит, - скажете вы.
              - А мы и не спорим, это правда. Только знать и помнить ее все равно стоит...
              Помню, как выйдя на Адмиралтейскую набережную, расположился у основания Порфировой вазы, чтобы спустя 120 лет увидеть Сенатскую площадь глазами художника - графика Евгения Евгеньевича Лансере. У него есть такая черно-белая гравюра, мрачная и холодная, сделанная в 1901 году. Это было уже другое время, но изображение по-прежнему дышало скрытой тревогой и напряжением. Признаюсь, тогда у меня совершенно ничего не получилось. Да, здесь был памятник Петру I, на своем месте оставались здания Сената и Синода, но все остальное пространство закрывалось передвижными торговыми павильонами. 
              У Витебского вокзала, где раньше находились казармы лейб-гвардии Семеновского полка, в котором служили декабристы Сергей Трубецкой, Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, Петр Чаадаев, Михаил Бестужев-Рюмин и Федор Шаховской, отметил для себя немало любопытного. Двинувшись дальше по улице в сторону Фонтанки, немало удивлялся, что шел все это время по засыпанному руслу канала, мимо исчезнувшего сада и полкового собора. Находившееся рядом здание госпиталя Семеновского полка, тоже сильно изменилось в своем виде.
              Странные были ощущения. Будто, шел по воде. Внизу мне чудился ее плеск, а над головой бил колокол взорванного много лет назад собора. Звук спускался с неба и медленно плыл по воздуху. Душа наполнялась радостью неизвестного торжества, а глаза уже обретали другое виденье. В какой-то момент передо мной неожиданно открылся исчезнувший арочный Александровский мост у места впадения Введенского канала в Фонтанку. Под ним проплывала лодка, в которой на веслах сидел молодой мужчина в рубашке с открытой грудью, а на корме - светловолосая барышня с летним зонтиком. Их лица показались мне знакомыми, и я махнул им рукой.
              Из-за эпидемии и введенных ограничений людей и машин на улицах почти не было. В этом было что-то странное. Город неожиданно повернулся ко мне всеми своими старинными фасадами, продолжал запутывать и сдвигать время происходящего. Не удивился бы появлению нового персонажа из давно минувшей эпохи. Выбрал бы тогда себе первую четверть XIX столетия. Путешествие «в обратно» внезапно прервалось. Тишина нарушилась воем сирены машины скорой помощи. Потом рядом остановилась патрульная полицейская машина. Люди в форме вежливо напомнили о режиме самоизоляции…
              Подготовка выставки медленно продвигалась. Признаюсь, что в поисках петербургских адресов декабристов открыл для себя немало интересного о городе, в котором прожил немалую часть жизни. Случалось, что дома моих героев исчезали с городских улиц или настолько менялись, что теряли всякую связь с историей. Тогда все отсутствующее дорисовывала фантазия.
               Советский период оставил в историографии немало исследований посвященных декабристам. Несмотря на некоторую ограниченность рамками теории классовой борьбы, следует признать, что наиболее интересные фундаментальные труды о декабристах были созданы именно в это время. Копаясь на книжных развалах, всегда стараюсь отыскивать историческую литературу минувшего века. Для меня - это верный признак ее серьезного научного содержания…


 Дворянское гнездо

             Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая               
          семья несчастлива по-своему. Все смешалось в доме Облонских. Жена             
          узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-
          гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме... 
                Л. Н. Толстой «Анна Каренина»

               Дворянство в России тоже представляло собой одну большую семью, соединенную общими родственными и дружескими связями. Многие вопросы в ней решались не по принятым законам, а по сложившимся правилам и вековым традициям. Дорожили дворянской честью, гордились древностью своего рода и богатством. Дворянство было влиятельным в обществе, консервативным и свято оберегало свои привилегии. Привилегии не давались даром. За них каждый дворянский род честно служил царю и Отечеству. Представьте, что император лично знал каждого офицера в Русской армии, а с офицерами лейб-гвардии регулярно встречался на торжественных приемах, в салонных гостиных и бальных залах. Конечно, как в любой большой семье, здесь случалось всякое, цареубийство тоже.
             Нынче плохо учат диалектике. Оттого так трудно сегодня понять мотивы и поступки этих людей, мы пытаемся судить о них по формальным признакам. Декабристы не могли быть иными, они дети своего времени. Их подвиги, слабости и заблуждения теперь принадлежат только им. Князь Сергей Трубецкой в самый последний момент откажется возглавить восстание декабристов на Сенатской площади, а Якубович не решится вести матросов в Зимний дворец арестовывать царскую семью, опасаясь за ее безопасность. План действий декабристов разрушится на глазах, и задуманное дело будет обречено Судили и карали декабристов тоже по-семейному, не по закону. Последнее слово всегда оставалось за главой дворянской семьи, императором.
              В эпоху дворцовых переворотов до начала XIX века судьба престола и страны решалась применением или угрозой применения силы. Самой активной политической силой общества выступало офицерство, императорская гвардия. Иначе действовать декабристы тоже не могли, хотя и ставили перед собой важные политические цели.
              Предположу, что участники восстания 14 декабря 1825 года «ужаснулись бы», узнав, что уже полвека спустя, они станут «представителями дворянского этапа революционного движения в России», завершившегося октябрьским переворотом 1917 года. Что делать, настоящую оценку любым историческим событиям выносит только время…


Декабристы, кто они?

            Откуда появился сам термин: «декабристы»? Во-первых, слово наше, отечественное, из исторической науки, литературное достояние, гость журналистики и политической речи. Слово «декабристы» давно и прочно вошло в наш родной русский язык.
            14 декабря 1825 года 30 гвардейских строевых офицеров вывели на Сенатскую площадь около 3000 солдат, имея целью изменение политического строя России. Попавших под следствие после поражения участников движения оказалась значительно больше. Пятеро их них были казнены, свыше 120 человек сослали на разные сроки в Сибирь. По эту сторону Урала их называли государственными преступниками и злодеями. Слово «декабрист» родилось не здесь.               
            Так, с конца первой половины XIX столетия в Сибири стали именовать всех сосланных туда после событий 14 декабря. Происхождение слова было народным, а отношение к таким людям - уважительное. Уже потом слово «декабрист» перекочевало в Петербург вместе с перепиской. В петербургских салонах его произносили шепотом, как нечто тайное. Очень скоро со страниц «Полярной звезды» Герцена слово «декабрист» нашло себе широкую дорогу в устную и литературную русскую речь…


Кому на Руси жить хорошо?

              Этот вопрос остается актуальным и сегодня, спустя два века со дня рождения классика русской поэзии, писателя и публициста Николая Алексеевича Некрасова, автора широко известной одноименной поэмы. Декабристы только попытались исполнить то, чего желала передовая, либеральная часть общества. Извечный русский вопрос: кто виноват, что делать и кому на Руси жить хорошо? Ответов на эти вопросы по-прежнему нет. Сегодня к ним добавляются размышления о будущем России, ее растущей самоизоляции и непростых взаимоотношениях между интеллигенцией и остальной частью общества. Мне всегда казалось, что по этой части лучше всего советоваться с классиками великой русской литературы. Там не дают готовых политических рецептов «с чего начать», но открытая истина каждый раз предполагает глубокое нравственное начало.
             За последний год незаметно изменилось лицо нашего общества. Нарастающие трудности не только закалили, но и ожесточили людей. Заглядывать сегодня в свое будущее - что гадать на кофейной гуще. Внутреннее напряжение выплескивается на ближнего человека. Не важно, где он сейчас находится: в подземке метро или летящем мимо тебя автомобиле, когда ты чудом уходишь от происшествия.
              Раз за разом сталкиваешься с равнодушием там, где менее всего хотел бы это видеть: в приемных покоях больниц или отделениях полиции. Легко привыкнуть к чужим страданиям, когда их много. Сердце покрывается корой безразличия. Можно перестать замечать живых людей и видеть перед собой только несовершенный человеческий материал. Хочется думать, что это следствие общей усталости, накопившейся в самых болевых точках общества. Всегда есть ради чего и кого стоит дальше жить и работать…
            Милосердие… У кабинета хирурга каталка с пожилым больным человеком. Он мучается уже 20 минут и просится встать по малой нужде. Сейчас соблюдают социальную дистанцию, а кому-то до этого просто нет дела. Осторожно помогаю ему спуститься и веду в туалетную комнату. После этого меня будто помечают взглядом и просят оказать мелкие услуги другие больные. Что-то прорывает и в ожидающей приема очереди незнакомые люди начинают между собой разговаривать...
             Как-то наблюдал в метро за молодой парой влюбленных, облаченных в защитные маски. Сколько наивной трогательной нежности и тепла читалось в каждом их движении. Это чувство не ослабевало даже на войне, в минуты самой смертельной опасности. Значит, будем жить…


Упущенная возможность или опасная утопия?

           Много удивительного и своеобразного в этом движении молодых и прекрасно образованных людей. Они сами имели право владеть крепостными крестьянами, но выступили против крепостного права, считая его постыдным.    
            Дворяне были опорой самодержавия и занимали в Российской империи ведущие посты, но декабристы хотели упразднить монархию и отказаться от своих привилегий. Почти все они были офицерами, участниками Отечественной войны 1812 года. В те времена служба в армии для дворянского сословия было добровольным делом. Это стало их осознанным патриотическим выбором.
              Одной из главных причин своего выступления декабристы называли «пламенную любовь к Отечеству», побудившую их к преобразованию родной страны. Восстание было первой революционной акций с целью изменения политического строя России.
             Причины восстания декабристов очевидны даже неискушенному исследователю. Они определялись ходом исторического развития и имели российское происхождение. Охваченная революционными событиями Европа уже вступала на путь прогрессивных буржуазных преобразований. Государственное устройство России, при котором большинство народа оставалось абсолютно бесправным и не участвовало в управлении страной, становилось тормозом развития и отдаляло ее от общей европейской цивилизации.
            После блистательных побед Румянцева, Ушакова и Суворова Россия терпит поражение под Аустерлицем и подписывает Тильзитский мир, воспринятый всеми как национальное унижение. Победа в войне над Наполеоном достигается народной силой, ценой больших жертв и разорения значительной части своей территории.
             У России есть огромные потенциальные возможности для внутреннего развития. Рожденный в недрах старой феодально-крепостной системы капиталистический уклад тормозится несовершенством общественных форм. Необходимость перемен понимают уже на всех уровнях. Император Александр I поручает готовить проекты освобождения крестьян, но страшится приводить их в действие. Он дарует в 1815 году конституцию Польше и в 1818 году публично обещает ее остальным народам России. Крепостное право отменяют в Прибалтике, а русский народ получает от своего государя военные поселения, где подневольный труд крестьян совмещается с военными учениями и муштрой. Страну потрясают крестьянские бунты. Император требует жестоко подавлять их: «Военные поселения будут, даже если мне придется уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова». В 1820 году в ответ на издевательства полкового командира происходит знаменитое «возмущение солдат лейб-гвардии Семеновского полка».
             Брожение умов в России завершается поляризацией двух противоположных лагерей: сторонников нового и защитников консервативного старого порядка. Декабристы сходились в необходимости политических перемен, но так не определились в средствах их достижения. Франция пугала их ужасами своей Великой революции. Они желали освободить народ сверху и без его участия.
            После поражения декабристов в России наступает затяжной период реакции, который затормозит ее развитие на многие десятилетия и приведет в действие наиболее радикальную часть революционеров. Каждая новая война Российской империи становится наглядной иллюстрацией ее отсталости и заканчивается поражением. Не имеющая опыта буржуазной демократии вплоть до начала XX века, империя скатывается к своим главным кровавым потрясениям. Россия продолжала идти дальше своим особым путем, сохраняя черты авторитарного правления и рабской психологии.
           Поражение декабристов можно рассматривать как упущенный шанс России, но был ли он? В этом у историков нет единого мнения. Больше согласия в том, что жертвенный акт гражданской активности и неповиновения декабристов в дальнейшем послужил призывом к пробуждению многих русских людей...
           Освобождаясь от прежних исторических мифов, все чаще говорят об ошибках этих достойных и благородных людей, которые могли бы составить честь любому народу и любой эпохе. Теперь у каждого есть выбор верить в их романтическую «звезду пленительного счастья» или считать мятежниками и государственными преступниками.
           Декабристы до конца оставались истинными и верными сынами своего Отечества. В далекой Сибири они сохранили о себе не только добрую память, но и помогли заложить традиции интеллигентности и терпимости. Со временем далекий от центра Иркутск из места поселения превратится в столицу Восточной Сибири не только в экономическом, но и в культурном, духовном отношении. В этом будет немалый вклад живших там декабристов. Это ли не достойный пример для всех грядущих поколений и нашей новейшей истории?


В плену обмана               

               
                Простят ли чистые герои?
                Мы их завет не сберегли.
                Мы потеряли все святое:   
                И стыд души, и честь земли…   
                Зинаида Гиппиус (14 декабря 1917 года)               

             Дезинформация давно стала одним из инструментов манипуляции общественным сознанием. На войне, как на войне, где для победы все средства хороши. В войсках этим занимаются специальные отделы по психологической обработке. Мы глотаем такой сомнительный продукт ежедневно и сами легко становимся источникам его распространения…
              Вокруг декабристов всегда распространялось немало лжи. Причина - в особой популярности декабристов в русском обществе. Расследование их выступления свелось к поиску мотива цареубийства, от которого декабристы отказались еще на стадии подготовки. В официальных документах следствия всегда тщательно скрывали правду. В них декабристы даже не назывались государственными преступниками, не сообщалось об их желании упразднить или ограничить монархию, отменить крепостное рабство. Следовало убедить общество, что декабристы были «юнцами с развратными сердцами», «дерзновенными бесплодными мечтателями», «невежественными», ничего не понимавшими в государственных делах и обманывавшие солдат. Все это потребовалось, чтобы скрыть программу тех, кого А. С. Пушкин называл «умнейшими людьми России».
             Так декабристов оболгали на целые столетия. Самое любопытное, что сфабрикованная в недрах III Отделения оценка декабристов, сегодня жива и занимает умы немалого числа исследователей русской истории.
            Интересно, что еще в 1864 году Толль Ф. Г. в коллективе соавторов составил и издал «Настольный словарь для справок по всем отраслям знаний», где движению декабристов давалось следующее, беспристрастное определение: «Декабристы в России - люди, хотевшие произвести переворот 14.12 1825 г. и поплатившиеся за него ссылкою в Сибирь в каторжную работу, некоторые - жизнью. Целью их была перемена правления, предлогом же - возведение на престол в. кн. Константина Павловича». Заметьте, у автора этого трехтомного справочника в определении нет личностных оценок и политических ярлыков, коими спустя два столетия пестрит историческая литература. Отношение к декабристам по-прежнему разделяет наше общество подобно Уральскому хребту...


Дом Лавалей на Английской набережной

             «Богатство, блеск! Высокий дом на берегу Невы, обита лестница ковром, перед подъездом львы…», – так описал в поэме «Русские женщины» поэт Николай Алексеевич Некрасов знаменитый Дом Лавалей – один из самых ярких салонов Петербурга XIX века.
             В доме с философскими львами (такое неформальное название получило это красивое здание из-за задумчивых львиных скульптур у входа) совещались накануне своего восстания декабристы, а после - здесь собирались их родные для чтения писем, пришедших из сибирской каторги. Именно в этом доме Александр Пушкин читал своим близким друзьям «Бориса Годунова». И именно здесь Михаил Лермонтов повздорил с сыном французского посланника Барантом. Их дуэль привела поэта к последней ссылке на Кавказ...
             Дом Лавалей считался одним из самых лучших в Петербурге. Дело не только в его архитектуре и роскоши. В особняке находилась уникальная коллекция, включающая в себя полотна Рембрандта, Рубенса, Альбани и Рейсдаля, предметы античного и древнеегипетского искусства. Чего стоил один мраморный пол из дворца римского императора Тиберия?
Иван Степанович Лаваль, директор третьей экспедиции министерства иностранных дел, имел свободный доступ к зарубежным периодическим изданиям. Кроме того, он являлся членом ученого комитета министерства народного просвещения и был хорошо осведомлен о последних новостях из области просвещения и науки. Расслабленные светские беседы нередко превращались в живое обсуждение его сообщений.
            Именно здесь родилась молодая княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая - урожденная графиня Лаваль. Частый гость дома великий князь Николай Павлович, будущий император, любит танцевать мазурку с Екатериной Трубецкой. Они разговаривают на французском языке, шутят и смеются. Их сближает молодость и общий круг знакомых. Екатерина хороша собой, обладает безупречным вкусом. Счастливым оказался ее брак с богатым и родовитым князем Сергеем Петровичем Трубецким , полковником лейб-гвардии и героем войны 1812 года. После свадьбы выяснилось, ее муж один из руководителей Северного тайного общества. В доме стали устраиваться тайные встречи участников будущего восстания. К. Ф. Рылеев, Е. П. Оболенский, И. Пущин, В. Кюхельбекер и другие участники заговора были частыми гостями в кабинете Трубецкого.    
            Восстание 14 декабря 1825 года круто изменило жизнь обитателей знаменитого дома. Трубецкого и других декабристов сослали на каторжные работы в Сибирь. Екатерина Ивановна Трубецкая, единственная из жен осужденных знавшая о планах мужа, собрала вещи и отправилась вслед за супругом. Ее примеру последовали и другие жены декабристов. В 1826 году в особняке Лавалей перед отъездом в Иркутск побывали М. Н. Волконская, П. А. Анненкова и Е. П. Нарышкина.
           Император Николай и императрица Александра Федоровна пытались отговорить Екатерину Ивановну. Когда же она осталась непреклонной, государь сказал: «Ну, поезжайте, я вспомню о вас!», а императрица прибавила: «Вы хорошо делаете, что хотите последовать за своим мужем, на вашем месте, и я не колебалась бы сделать то же!»
             Екатерина Трубецкая, единственная из жен осужденных знавшая о планах мужа, собрала вещи и отправилась вслед за мужем в Сибирь. Ее примеру последовали другие жены декабристов.
Умерла Екатерина Трубецкая в Иркутске, в 1854 г. В последний путь ее пришел проводить весь город. Таких многолюдных похорон здесь прежде не знали. Рядом с декабристами и простыми людьми шли генерал-губернатор, офицеры и чиновники. Похоронили Екатерину Ивановну в Знаменском монастыре, рядом с могилами умерших ранее детей Никиты и Софьи. И в наши дни на могиле этой удивительной женщины всегда лежат живые цветы.
            «Мне же, друг мой, все будет легко переносить с тобою вместе, и чувствую, ежедневно сильнее чувствую, что как бы худо нам ни было, от глубины души буду жребий свой благословлять, если буду я с тобою», - эти строки Екатерина Трубецкая написала мужу в крепость, в декабре 1825 года. Она сдержала данное слово...
           В советское время дом принадлежал Центральному историческому архиву СССР, одному из крупнейших в мире, чье собрание было сопоставимо с коллекциями Эрмитажа. В 2008 году в особняк Лавалей переехал Конституционный суд. С тех пор его роскошные интерьеры и коллекции уже никто не видел…



Дом Волконских, Набережная реки Мойки, 12

             Этот дом в Петербурге более известен как последняя квартира Александра Сергеевича Пушкина. Только наш разговор сегодня не о нем, а о женах декабристов....
              Княгиня Мария Николаевна Волконская - дочь генерала Раевского, прославленного героя Отечественной войны 1812 года, правнучка (по материнской линии) Михаила Ломоносова, жена декабриста Сергея Волконского - была женщиной необыкновенной. Все говорили о ее особенных горящих глазах, о гордости и взыскательности, ее неукротимой энергии и жажде жизни. Девочка, покорившая в 15 лет Пушкина, в 16 разбившая сердце блестящему польскому графу, а в 17 влюбившая в себя 36-летнего генерала, героя войны, князя Волконского, увлеченного идеями преобразования общества. Это о ней потом напишет во второй части своей поэмы «Русские женщины» поэт Николай Некрасов. Первая ее часть будет посвящена Екатерине Трубецкой.
               11 женщин отправились за своими мужьями в Сибирь после страшного приговора суда над 121 декабристом. Остальные - матери и даже сестры. Чем занимались эти женщины в Сибири, и почему о них написано больше, чем о самих декабристах? Невольно начинаешь задумываться. Для них клятва в церкви у алтаря была не пустым словом. «В горе и радости»…Так они и поступили.
               Когда произошло восстание, Мария Николаевна была беременна. 2 января 1826 года родила сына Николеньку. Преодолевая сопротивление родных, она оставляет на попечение родителей своего двухмесячного ребенка и отправляется за мужем в Сибирь. Ей всего 18 лет. Пишет, что больше никогда не увидит света. За 28 дней она проехала от Петербурга до Читы. В пути почти ничего не ела. Любовь, которая сегодня не каждому по плечу: поцеловать кандалы на ногах у своего мужа!
                В Сибири женщины занимались письмами. Они писали в семьи тех, чьи сыновья были каторжниками и не имели права переписки. Женщины стали посредниками между декабристами и отрезанным от них миром. Открывали школы, богадельни, дома –приюты. Они не дали потеряться передовой мысли декабристов о свободе и отмене крепостного права.
                Один из местных жителей оставил такой рассказ о Марии Волконской: «Эта женщина должна быть бессмертна в русской истории. В избу, где мокро, тесно, скверно, лезет бывало эта аристократка и зачем? Да посетить больного. Сама исполняет роль фельдшера, приносит больным здоровую пищу и, разузнав о состоянии болезни, идет в каземат к Вольфу, чтобы он составил лекарства».
                Женщины шили для каторжан одежду. Муравьева умерла, обморозив ноги, потому что из своих сапог сшила меховую шапку для каторжника. Они варили обед для заключенных, отменив для себя ужин. Рожали детей, умирали. Изнеженные дворянки, дочери богатейших фамилий, которых раньше одевала прислуга...
                О женах декабристов было много сплетен, их имена в петербургских салонах называли шепотом. В конце жизни Мария Волконская с мужем уехали из Сибири. Оба были морально опустошены и потом жили отдельно, почти не общались. Вспомнил портрет юной Марии – грустной большеглазой девочки с младенцем на руках, которого она должна навсегда покинуть ради мужа-декабриста. Она же святая, настоящая рафаэлевская Мадонна...
                Николай I, несмотря на свой крутой нрав, не выполнил ни одной из своих угроз в адрес этих женщин. Их дети не стали крестьянами, они жили в отдельных домах. Правда, все это произошло только через несколько лет. Они - те, кто не побоялся бросить вызов обществу и политическому режиму. С кем их теперь можно сравнить в нашей истории? По благородству душ, по отказу от всех благ, и даже от самих себя. Оставить родных, детей и добровольно отправиться в тюрьму...
                Немного в истории таких чистых имен.


«Дом Тургеневых» на Набережной Фонтанки, 20

               Александр Иванович Тургенев вместе с младшим братом Николаем занимали большую квартиру на верхнем этаже этого красивого трехэтажного дома министра народного просвещения и духовных дел А.Н. Голицына, под началом которого служил старший Тургенев. Именно Александр Тургенев помог определить Пушкина в Лицей. Ему же пришлось выполнить печальную миссию: сопроводить тело покойного поэта в последний путь из Петербурга в Святогорский монастырь. Александр Иванович являлся одним из основателей литературного кружка «Арзамас».
             Младший Тургенев - Николай Иванович - был ученым-экономистом, сторонником отмены крепостного права, крупнейшим деятелем русского либерализма и идеологом декабристов. Он оказал немалое влияние на формирование политических взглядов юного Пушкина. Образ Николая Ивановича Тургенева был нарисован им в десятой главе «Евгения Онегина».
            Оба брата принимали самое деятельное участие в обществе «Арзамас». По словам современника, на квартире Тургеневых собирались молодые люди, объединенные чувством любви к родному языку, литературе и истории. Юный Пушкин всегда был желанным гостем в доме на Фонтанке, 20, против Летнего сада. Поэта влекло сюда неудержимо. Здесь он мог встретить Карамзина, Батюшкова, Жуковского, Вяземского, Михаила Орлова, дядю Василия Львовича.
             В этом доме Пушкин написал свою знаменитую оду «Вольность». Вот что писал по этому поводу Ф. Вигель: «…у Николая собирались высокоумные молодые вольнодумцы. Кто-то из них, смотря в открытое окно на пустой тогда… дворец (Михайловский замок), шутя, предложил Пушкину написать на него стихи… С этим проворством вдруг вскочил он на большой и длинный стол, стоящий перед окном, растянулся на нем, схватил перо и бумагу и со смехом принялся писать»:

                Когда на мрачную Неву
                Звезда полуночи сверкает,
                И беззаботную главу
                Спокойный сон отягощает,
                Глядит задумчивый певец
                На грозно спящий средь тумана
                Пустынный памятник тирана,
                Забвенью брошенный дворец…

           Ода «Вольность» - серьезное произведение большой политической силы, актуальное для многих других поколений. К революции 17-летний Пушкин в нем не призывал и казни Людовика XVI не оправдывал, но свою позицию заявлял очень четко:

                Хочу воспеть Свободу миру,
                На тронах поразить порок.

           Как-то прочитал, что этот дом хотят продать за миллиард рублей. Кто знает, может и продали уже. Он находится в «зоне золотого треугольника», расположение позволяет использовать его как гостиницу. Объектом культурного и исторического наследия федерального значения здесь числится только лицевая часть здания c памятной мемориальной доской. Все остальное можно сносить или перестраивать.


Дом Е. Ф. Муравьевой на Набережной Фонтанки, 25

               Работая над темой декабристов, намеренно выбираю адреса на Фонтанке, поскольку это для меня любимое место в Петербурге. Удивительное соединение сдержанной строгой красоты и особого петербургского стиля. Меня в городе всегда туда тянет, в любое время года, там сразу входишь в особое состояние. Причудливое движение теней кружева решеток, потертые гранитные плиты набережных - все здесь дышит временем...
              На правом берегу Фонтанки, возле Аничкова моста есть малоприметный дом постройки XVIII века. Сохранились ворота, парадная дверь на старинную лестницу, неброский декор фасада и балкон на третьем этаже. Позднее, дом достроили четвертым и пятым этажом.
                В 1804 году этот особняк купила Екатерина Федоровна Муравьева, вдова известного писателя, попечителя Московского университета Михаила Никитовича Муравьева. Ее дом в Москве сгорел в дни нашествия французской армии, и она переехала в Петербург с младшим сыном Александром. Екатерина Федоровна славилась хлебосольством. На набережной Фонтанки возле их доме всегда теснились экипажи и кареты.
                После военной кампании в 1818 году здесь поселился поэт К.Н. Батюшков, племянник Муравьевой. Историк Н.М. Карамзин работал в этом доме над своей многотомной «Историей государства Российского». Здесь у него был большой кабинет. В 1823 году историк переехал на Моховую улицу, а его комнаты занял старший сын хозяйки Никита Михайлович. Радушный прием встречал здесь и его друг - художник О.А. Кипренский.               
                Никита Муравьев был человеком необыкновенным. Его прекрасная внешность соединялась с высокими духовными качествами. Питомец Московского университета, он впоследствии слушал лекции в Париже. Его познания в области литературы, истории и математики были обширны. Когда началась Отечественная война 1812 года, юный Муравьев, не имея «другого образа мыслей, кроме пламенной любви к отечеству», несмотря на семейные запреты, ушел в действующую армию. После окончания войны он оказался в центре общественно-политической жизни столицы. Никита Муравьев вошел в литературный кружок «Арзамас» и дружески принимал у себя его членов: В.А. Жуковского, П.А. Вяземского, братьев Тургеневых. Арзамасское прозвище Никиты – Адельстан, или статный лебедь. Приходил сюда и молодой Александр Пушкин. Особенно поэта привлекала вольнолюбивая военная молодежь, объединившаяся вокруг хозяина. Здесь он встречался с двоюродным братом Никиты М.С. Луниным, С.П. Трубецким, И.Д. Якушкиным, братьями С.И. и М.И. Муравьевыми-Апостолами и многими другими.
               В кругу своих единомышленников у Никиты Муравьева возникла мысль об организации тайного общества. Разговоры и споры в большом кабинете на Фонтанке глубоко волновали молодого Пушкина, «мятежная наука» питала вольнолюбивые настроения поэта. Он вспоминал впоследствии в десятой главе «Евгения Онегина»:

                Витийством резким знамениты,
                Сбирались члены сей семьи
                У беспокойного Никиты…

              В его памяти навсегда запечатлелись образы этих людей. Много лет спустя в разговоре с сестрой Лунина, находившегося в сибирской каторге, Пушкин назвал ее брата «человеком воистину замечательным» и сообщил, что хранит прядь его волос. В отрывках десятой главы «Евгения Онегина» сохранились выразительные зарисовки некоторых «Членов сей семьи»:

                Тут Лунин дерзко предлагал
                Свои решительные меры
                И вдохновенно бормотал.
                Читал свои Ноэли Пушкин.
                Меланхолический Якушкин,
                Казалось, молча обнажал
                Цареубийственный кинжал.

               Н.М. Муравьев стал одним из руководящих деятелей первых тайных обществ в России – «Союза спасения» и «Союза благоденствия». Занял он главенствующее положение и в Северном тайном обществе. По складу ума Никита Михайлович был больше теоретиком, он создал главный политический документ декабристов - проект Конституции. «Этот человек один стоил целой академии», - сказал Лунин после смерти Муравьева в 1843 году.
             В декабрьские дни 1825 года Никиты Михайловича в Петербурге не было. Его арестовали 20 декабря в имении тестя в Орловской губернии. Был арестован и брат Никиты Александр. Это событие, как гром, поразило Екатерину Федоровну. Один удар следовал за другим. С ужасом узнавала она о новых и новых арестах родных и друзей от сыновей.
             Потом в дом на Фонтанку пришло страшное известие о приговоре: Никиту Муравьева осудили на 15 лет каторги, Александра – на 12 лет. Затих и осиротел гостеприимный дом Муравьевых. Екатерина Федоровна едва не лишилась рассудка от горя и почти ослепла. Теперь она жила лишь надеждой облегчить положение своих сыновей. Со двора ее дома выезжали подводы с продовольствием, вещами и книгами, которые безутешная мать посылала в Сибирь.
              В последних числах декабря 1826 года Е.Ф. Муравьева проводила в Сибирь жену Никиты Александру Григорьевну Муравьеву, которая оставила на ее руках двух своих детей. Пушкин встретился с ней в Москве и передал послание далеким сибирским узникам. Быть может, в дни своего бесконечно долгого и тяжкого пути эта замечательная женщина не раз перечитывала пламенные строки пушкинского стихотворения:

                Во глубине сибирских руд
                Храните гордое терпенье,
                Не пропадет ваш скорбный труд
                И дум высокое стремленье...



Дом С. М. Лунина

                На углу Рижского проспекта и улицы Степана Разина, рядом с территорией закрытого некогда знаменитого пивзавода, стоит невзрачный двухэтажный дом. Трудно представить, что этот особняк в начале XIX столетия принадлежал богатейшему тамбовскому помещику Сергею Михайловичу Лунину. Приспособленный под новые нужды унылый дом зияет слепыми окнами и неряшливыми граффити. Тем не менее, он имеет статус памятника истории Федерального значения. Здесь в 1814-15 и в 1817-22 годах жил сын помещика - Михаил Сергеевич Лунин - один из самых ярких участников декабристского движения.
                Ни один деятель русской истории не вошел одновременно на страницы произведений всех трех столпов великой русской литературы — Пушкина, Достоевского, Толстого. Причем в их самых главных романах — «Евгений Онегин», «Война и мир» и «Бесы», на которых, основано русское самосознание. Ни один, кроме Михаила Лунина. Все они вольно или невольно попали под обаяние его необыкновенной личности. Каждый из них прочитал ее по-своему. По мне ближе оценка, сделанная Федором Михайловичем Достоевским, но и она не раскрывает его образ до самого конца.
               Некоторым людям на роду написано быть героями. Они совершают необычные поступки, их слова превращаются в анекдоты и афоризмы, их деяния вызывают недоумение и восхищение. Даже официальное забвение не в силах погасить о них память, она воскресает и обрастает легендами. Споры вокруг личности Лунина не затихли до сих пор. После революции 1917 года у него появился шанс встать в шеренгу русских революционеров рядом с Радищевым. Однако советская власть не смогла приспособить биографию кумира «золотой молодежи» для своих идеологических нужд.
               Лунин независим в своих суждениях, он любимец великих князей и герой Отечественной войны 1812, а его бесконечные дуэли обрастают легендами. Он издевается над своим противником и всегда стреляет в воздух, получая от него шрамы и ранения. Помните, Сильвио в повести «Выстрел» у Пушкина? Его слово бьет сильнее дуэльного пистолета. Лунин прекрасно образован, в совершенстве знает несколько европейских языков, у него лучшая в России домашняя библиотека. Вступает в тайные общества будущих декабристов. Ему уже 29 лет, он самый старший среди них. В кругу своих соратников Лунин лидер и вдохновитель, ему поручают разработать план физического устранения царя. Деятельность заговорщиков скоро разочаровывает его. Он сторонник политических перемен и освобождения крестьян. Лунин возвращается на военную службу под начало великого князя Константина, которого 15 лет назад вызвал на дуэль. Благодаря усердию в службе и исполнительности становится адъютантом великого князя. В событиях 14 декабря 1825 года участия не принимал. 21 декабря 1825 года в Варшаве Лунин вместе со всем полком приносит присягу Николаю I. Великий князь Константин до последнего не желал арестовывать своего любимого адъютанта и намекал на необходимость побега, но Лунин счел это бесчестным поступком. Из декабристов Лунин был арестован последним, 10 апреля 1826 года. И оказался одним из немногих, кто не назвал на следствии ни одного сообщника. Вину Лунина суд определил так: участвовал в «умысле цареубийства». Осужденный на каторгу, ссылку и тюрьму, он задумывает написать историю движения декабристов в политических посланиях адресованных сестре.
              «Я не участвовал в мятежах, свойственных толпе, ни в заговорах, приличных рабам. Мое единственное оружие – мысль, то согласная, то в разладе с правительственным ходом, смотря по тому, как находит она созвучия, ей отвечающие. В последнем случае не из чего пугаться. Оппозиция свойственна всякому политическому устройству...», – писал Лунин. Бывший гусар и кавалергард, а ныне государственный преступник, не бросал слова на ветер. Он продолжал оставаться свободным человеком: «Любезная сестра. Мое прозвище изменилось во время тюремного заключения и в ссылке, и при каждой перемене становилось длиннее. Теперь меня прозывают в официальных бумагах: государственный преступник, находящийся на поселении. Целая фраза при моем имени. В Англии сказали бы: «Лунин – член оппозиции...»
              «Тело мое испытывает в Сибири холод и лишения, но мой дух, свободный от жалких уз, странствует по равнинам Вифлеемским, бдит вместе с пастухами и вместе с волхвами вопрошает звезды. Всюду я нахожу истину и всюду счастье».
              Прочитав о смерти председателя Государственного совета Новосильцева, прежнего управителя Польши, он пишет: «Какая противоположность в наших судьбах! Для одного – эшафот и история, для другого – председательское кресло в Совете и адрес-календарь. Упоминая о нем в этом письме, я открываю для его имени единственную возможность перейти в потомство». «Через несколько лет те мысли, за которые меня приговорили к смерти, будут необходимым условием гражданской жизни».
              В 1845 году 58-летний Лунин умер. Одно из последних писем, которое дошло из-за тюремных акатуевских стен: «Деньги, вырученные от продажи дома, употребите в пользу Василича и его семьи тем способом, какой Вы найдете удобнейшим. Пришлите мне оставшиеся книги и образ Богородицы через посредство властей, требуя, чтобы издержки по пересылке были удержаны из принадлежащих мне денег... Здоровье мое поразительно. И если только не вздумают меня повесить или расстрелять, я способен прожить сто лет. Но мне нужны специи и лекарства для бедных моих товарищей по заключению. Пришлите средства от лихорадки, от простуды и от ран, причиняемых кнутом и шпицрутенами…»
             Он сумел остаться свободным человеком даже в каторжной тюрьме, потому что считал, что по-настоящему свободным может быть только человек, помогающий другим и уповающий на Бога. Этим убеждениям он остался верен до конца...



Вместо эпилога

            Что вы здесь делаете?
            - Ищу день вчерашний.
            - А разве можно найти его в сегодняшнем дне?
            - Можно.
            - И вы будете для этого днями копаться в этой старой рухляди?
            - Да…
            - Но зачем?
            - Чтобы познать истину.
             - Лучше скажите просто: узнать правду…
             - Правда у каждого своя и часто становится ложью. «Истина похожа на льва. Вам не нужно его защищать. Освободите льва, и он будет защищаться сам». Так говорил об истине христианский богослов и философ Аврелий Августин. По крайней мере, ему это приписывают…
            - Вы нашли истину?
            - Нет, но я стал немного ближе к ней…


               


Рисунок автора: Дом Лавалей на Английской набережной