Владимир Жильцов

ВЛАДИМИР ЖИЛЬЦОВ
(1946 - 2010)

На излете кровавого века
Исполать тебе, царь-человек!
Снова зиждется царствие снега
Над тоской замордованных рек.

Заглядевшись в еловые пущи,
Где прощения свет не угас,
Говорю не сегодня живущим,
А другим, что придут после нас.

С доброй верой во встречи иные
В непонятном пока далеке
Я припомню луга заливные
И серебряный дождь на Оке.

Да окно в закуржавевших гроздьях,
Хлопнет дверь – долетит из сеней,
Как поют золотые полозья
На раскатах скользящих саней.

Все пройдет, время горечи смоет,
Но кручинит и горбит вина,
Если брашно судьбы золотое
Мы, глумясь, расплескали до дна.

Наигрались войной и футболом,
Хлеб вкушая, любовь и вино,
Собирали шмутье – только голым
Пред Всевышним предстать суждено...

***

Юрию Адрианову

Явления солнца все реже.
Туманом размыта заря.
Арбузная осени свежесть
Стоит у ворот сентября.

Не знаешь – рыдать или смеяться,
Что вновь окаянством полны,
Не Русь мы – смоляне, рязанцы –
Обсевки великой страны.

Усталые плечи согнувши,
Задышливо смотрим вперед,
Где листьев крылатые души,
Как птицы, летят на погост.

Распродано кровное братство…
Но все ж горевать не спеши,
Россия – не просто пространство,
Россия – пространство души.

ПАМЯТЬ ВОЙНЫ

Моему учителю, фронтовику
И.К. Кузьмичеву

То не трубы трубят боевые,
Не кровавый слезится закат, -
Гулеванят осины шальные
На костях неотпетых солдат.

Сколько их, до любви не доживших,
Разметенных военным огнем,
Держат фронт в капонирах оплывших
Под Москвою, Смоленском, Орлом...

В дебрях власти - ни чести, ни страха:
Иль расплата не ждет впереди?
Горький пепел российского праха
Сердце жжет в материнской груди.

Непорочны вожди, неповинны...
Но за нас, кто всегда виноват,
От стыда покраснеют осины
На костях неотпетых солдат.

***

Выходя на свет из тьмы,
Как плодов грядущих завязь,
Снова Русь меняем мы,
Вместе с ней самой меняясь.

Но такой разор в душе
И смертельная усталость,
Даже горечи уже
В русском сердце не осталось.

Сколько раз невесту-Русь
С близкой гибелью венчали!..
Я глухой воды напьюсь
От несбывшихся печалей...

Мир осенний гол и пуст,
Ночевать к себе не пустит.
Вновь горит рябины куст -
Вечный знак российской грусти.

И хоть меркнет окоем,
Жизнь взахлеб не зря мы славим!..
Русь с собою не возьмем,
А живым ее оставим.

***

Розовый рассвет с морозцем дрожким,
Сиверко вздохнул -
И вот опять
Побежали листья по дорожкам -
От земли не в силах убежать.

Недруги!
Оставьте укоризну,
Или час расплаты не настал?..
...Мой сосед коту справляет тризну -
Местный бомж вчера его сожрал.

Да рукой махнешь - гори все прахом,
С ужасом разглядывая рать
Мировых бомжей, готовых махом
Все, что только движется, сожрать.

Грех великий обольщаться грустью,
И не зря, презрев событий хмурь,
Развернул Покров над падшей Русью
Осени спасительной лазурь.

Разум чувство вряд ли превозможет,
Если вдруг тоска раззявит пасть -
Грех велик.
И дай мне силы, Боже,
В это искушение не впасть.

* * *

Пыль исклёвана дождиком редким.
Губы пеклом июльским свело.
Клохчет в дебрях крапивы наседка,
Собирая цыплят под крыло.

И волненьем тревожным объята,
Устремляя свой взор в никуда,
Обмирает душа виновато –
Век двадцатый.
Россия.
Беда...

***

Пахнуло запахом тревожным
Хлебов свободных из полей.
И, значит, жить еще возможно
На тихой родине моей.

И, значит, можно слушать песни.
Ходить с косой, сшибать росу
С травы, под утро побелевшей
В глухом беспамятном лесу.

И, значит, можно черпать брагу
И водку пить, пьянея так,
Чтоб лопухам седым в оврагах
Навялить душу за пятак.

И можно размышлять о вечном,
О том, что есть и будет тут
Неизъяснимо-человечным,
Как хлеборобства сладкий труд.

И, значит, можно дом поставить,
И, значит, можно жить да жить.
Пока стоит Руси заставой
Незыблемая кротость ржи.

***

Тетя Тая моя золотая,
И тебя на погост отнесли…
Как стремительно годы глотает
Черный морок бессрочной земли.

Жизнь не знает, что лучше, что плоше,
Отдышись и прими посошок.
Одуванчиков желтый горошек
Удалой позасыпал лужок.

Быт российский беспечностью мечен,
Что ни день, то опять выходной…
Май сажает картошку и печень,
Заливаясь отравой хмельной.

Потрясенный ударами под дых,
Рвусь в паденьи сквозь вражье кольцо,
Ощущая, как плавится воздух
Над угрюмым асфальта лицом.

Тетя Тая моя золотая,
Я стою у могилы без слез…
Словно ангелы, в небе мелькают
Слюдяные распятья стрекоз.

***

Солнце – на лето, зима – на мороз,
Сыстари так на Руси повелось.

Бьется об лед окушёк-краснопер,
Катит зима из-за сказочных гор.

Сердце – на лето, душа – на мороз,
Хруст примороженных вечностью звезд.

В латах из ваты бредут рыбари
В сумерках сизых горячей зари.

Платья – на вырост, тела – на погост...
Мир, как и прежде, разумен и прост.

Коротко, ясно. Просить не проси –
Так и живут на великой Руси.

***

Выйду в сад, переполненный светом, –
Тонко стонет в тени мошкара.
Здесь прописано звонкое лето,
Здесь как будто родился вчера.

И протянет зеленое диво
От своей быстротечной красы
На горячих ладонях крапивы
Ледяную остуду росы.

Птичих трелей рассыпятся звуки,
Бог сподобил – они сберегли
Неизбывную горечь разлуки
С терпкой радостью отчей земли.

Но останусь навеки счастливым,
Сохраню до последней черты
На горячих ладонях крапивы
Свежий холод земной красоты.

* * *

Посеребрили волглую листву
Весёлые сентябрьские
морозы,
Хотя стоят зелёными берёзы
И не проходят рыжики в лесу.

Вот так и мы, до срока поседев,
Душой своей нисколько
не погасли
И, отвергая бред чужих
напраслин,
Не изменяем почве и судьбе.