Робкий Лев. Поэма. Глава 32. Джокер

Очень рад; я люблю врагов, хотя не по-христиански.
Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда
настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого
слова, угадывать намерения, разрушать заговоры,
притворяться обманутым, и вдруг одним толчком
опрокинуть все огромное и многотрудное здание из
хитростей и замыслов, - вот что я называю жизнью.
М. Лермонтов. Герой нашего времени

1
Толпа осенних будней блеклых
Пришла и стала в длинный ряд,
Случайность дней стыдливо-светлых
Не оживит усталый взгляд.

Уныло всё и безнадёжно,
Дождям и ветрам нет числа...
Тоска... И на душе тревожно,
Как будто жизнь уже прошла...

Октябрь дождливый на исходе,
Несутся дни во весь опор,
И вот уже о Новом годе
Заводят светский разговор...

2
Семнадцатого октября
Пришёл из отпуска Онучин.
Явившись на исходе дня,
Дорогой дальнею измучен,

Он по-хозяйски стал снимать
Нательное бельё с носками
И ими молча занимать
Пустые стулья меж столами.

Его компьютер занят был:
Роман с удвоенным стараньем
(Его Арапов торопил)
Боролся с непростым заданьем.

Он сел за стол Боровика
И лихорадочно, но молча,
Порой вздыхая лишь слегка,
Стал «рыться» в электронной почте.

Пришёл Гудков, счастливый весь,
С Евстратом чтобы повидаться.
Арапов целый день был здесь,
Чтобы людьми распоряжаться:

Они готовили отчёт —
Комиссия их проверяла —
И все терпели его гнёт
При подготовке матерьяла.

Они собрались все втроём:
Гудков, Онучин и Арапов —
Вели беседу о своём,
Был задан тон её Евстратом.

Роман, сидевший к ним спиной,
Невольно чувствовал угрозу,
Он был подавлен силой той,
Ему сменить хотелось позу...

А утром прибывший земляк,
Как "благодарность" за старанье,
Цепляясь за любой пустяк,
Ему устроил испытанье.

В тот час отсутствовал Гордей,
Онучин, сидя в его кресле,
Потребовал, чтобы Борей
Сказал: пока он был в отъезде,

Как изменился бизнес-план,
Что он убрал или добавил.
Спокойно отвечал Роман:
«Всё делал строго в рамках правил:

Сам ничего не изменил —
Я не готов к идеям новым,
Все изменения вносил
Со слов Арапова с Гудковым».

Онучин суммы стал считать,
В расчётах что-то не сходилось,
Он раздражённо стал ворчать,
Что всё порядком изменилось.

Пришлось Роману повторять
Всё сказанное — слово в слово:
Он бизнес-план мог изменять
Со слов Гордея и Гудкова.

3
Застал врасплох всех Боровик:
Он отмечал свой день рожденья,
Да так, как он всегда привык, —
Ломился стол от угощенья.

Он пригласил соседей всех
По комнате и переводчиц,
И были речи, шутки, смех.
Жидков, расчувствовавшись очень

От поздравлений и речей,
Тост произнёс, и голос дрогнул:
«Нет, не обилие харчей
Всех привело за стол сегодня!

Здесь собрались все те, кто чтут
И уважают Вас, Геннадий.
Увы, не к каждому придут
В таком количестве на праздник».

Жидков Романа удивил:
Об уважении особом
Сотрудницам он говорил,
Что испытали его злобу.

Роман Евстрату намекнул:
«Собрать бы деньги на подарок...» —
Онучин ловко увильнул,
Сказав в ответ, что повод жалок.

Борею же не повезло —
Его Арапов караулил
(Роман уверен был — назло!
А может, «кто-то» надоумил...):

«Роман Евгеньевич, пора,
Есть очень срочная работа!»
Пришлось Роману на-гора
Гордею выдавать расчёты.

Не дали толком закусить,
Он пропустил обед — заданье!
Романа начало тошнить
От водки и недоеданья...

4
Его решимость возросла
Соизмеримо с униженьем,
Когда Арапов в цех послал
С невыполнимым порученьем -

Узнать количество всех фрез,
Что «Zero» в месяц выпускает, —
И смыслу здравому вразрез:
Арапов ведь всё это знает!

Он был уверен, что Картуз
Ему во всём откажет снова —
К нему придёт козырный туз,
Его он выложит Гудкову.

Он быстро получил отказ
(Как предсказуемо бахвальство!)
И с новым чувством в этот раз
Пошёл «порадовать» начальство:

«Я, к сожалению, был прав:
Картуз ответить отказался...
Здесь неуместен гордый нрав,
В чём убедить его пытался...

Сдаётся мне, что час приспел
Писать служебную записку...»
Хвала тому, кто склонен к риску! -
Гудков в ответ рассвирепел:

«Нет, так не будет! Я приму,
Не медля, экстренные меры!
Я уничтожу, как чуму,
Непослушания примеры!»

Роману лишь осталось ждать,
Чем кончится война титанов.
Ему не надо воевать
Ни за один из этих станов.

Всяк, кто желает воевать,
Найдёт противников достойных —
Что требовалось доказать...
Война — предтеча дней спокойных.

Лавируя меж двух огней,
Роман всё больше убеждался:
Из-за нешуточных страстей
Здесь технадзор образовался.

Что будет дальше, он не знал,
Хоть это было интересно.
Чем кончится страстей накал —
Лишь Богу одному известно.

Пока Роман так размышлял,
Пришёл встревоженный Арапов:
«Вадим Иванович сказал:
Записку в цех писать не надо —

Там разберутся без неё...
Он говорит: так будет лучше...
Но ты не радуйся — своё
Ты всё равно потом получишь!» —

С угрозой в голосе Гордей
Сказал, лицом перекосился.
Причину понимал Борей:
Он от бессилья так бесился.

А утром сам Гудков пришёл
(Роман стал важною персоной!),
В курс новых дел Борея ввёл,
Сказал, как обойти препоны:

«Запомни, в цех когда пойдёшь:
Настали времена другие —
Там задавай любой вопрос
И сведенья бери любые!

Возникнут трудности — не жди,
Не делай жестов самовольных,
Скорей к начальнику иди,
Он приструнит всех недовольных!»

Роман уверенно кивал:
«Всё сделаю, как говорите!» —
Он искренне себя считал
Частицей в твёрдом монолите,

Что всё способен сокрушить,
И все должны повиноваться.
Чтоб производство воскресить,
Всё только так должно решаться!

В Романе сдвиг произошёл —
Он должностью своей гордился...
Но только лишь Гудков ушёл —
И сон чудесный испарился:

«Начальник цеха Королёв
И Картуз — живы и здоровы
И не боятся грозных слов
Из уст могучего Гудкова.

Я снова получу отказ,
И, сохранить лицо желая,
Гудков меня от лишних глаз
Упрячет в офис... Я же знаю...»

5
Роман собрался в цех идти
(Раз цель ясна, он был мобилен), 
Чтоб снова боссу принести
Известие, что тот бессилен.

Гордей его остановил
И, хоть Онучин был на месте,
Над бизнес-планом поручил
Работать… Ладно, дело чести:

Роман трудился пару дней,
С Гудковым избегая встречи, —
Так торопил его Гордей.
На третий день, уже под вечер,

Гудков Романа сам нашёл:
«Роман Евгеньич, как успехи?
Какой-то сдвиг произошёл?
И сколько раз Вы были в цехе?» —

«Сегодня, каюсь, не ходил,
Работаю над бизнес-планом —
Гордей Петрович поручил.
Я в цехе буду утром рано».

И утром, как и обещал,
Роман был в цехе, верный слову.
Картуз, конечно же, послал
Романа... прямо к Королёву.

Начальника он не застал —
Тот в цехе редко появлялся,
Поскольку был довольно стар,
И Картуз всем распоряжался.

Борей иллюзий не питал
С Картузом как-нибудь поладить —
Савчук Роману рассказал:
Чтобы рабочего спровадить,

Что по обмену приглашён
(Большов на это дал согласье),
Картуз, нимало не смущён,
Охрану вызвал в одночасье.

Гудков Борея торопил
(Болезнь начальников извечна):
«Роман Евгеньевич, ходил
Ты в цех сегодня?» — «Да, конечно!

Картуз мне снова отказал,
И я пошёл, как Вы сказали,
К начальнику, но не застал —
Его куда-то вызывали.

И я решил, что вновь пойду
К начальнику после обеда
И это дело доведу,
Как говорится, до победы!» —

Роман себя же превзошёл,
Придать уверенность стараясь.
Гудков послушал и ушёл,
Довольно странно улыбаясь.

Роман попытку предпринял
Застать на месте Королёва,
А вышло — просто погулял:
Его не оказалось снова.

Так продолжалось много раз:
Арапов убеждал Романа,
Что Картуз выполнит приказ,
Поэтому сдаваться рано;

Что можно смело получать
Любые данные у цеха
И их «пилить, сортировать»;
Что Картуз больше не помеха...

Но Картуз каждый раз твердил
Уверенно, как заклинанье:
«Мне этого не говорил
Никто! Я ничего не знаю!»

Роман выслушивал его
И шёл, как зомби, к Королёву,
Тот был незрим, как божество,
И не спешил к родному крову.

Но продолжал Роман ходить,
Жене сказав про бой с «тузами»:
«Пытаются руководить
Они с закрытыми глазами!» —

«Неужто надо продолжать
Бесцельным делом заниматься
И эту злобу ощущать?
Ты можешь от неё сломаться...» —

«Конечно, стоит! Ведь теперь
Моя позиция известна.
Пристав к Картузу, как репей,
Я докажу им, что не к месту

Такая должность создана,
Как инженер по технадзору.
Они себя, а не меня,
Пытаются предать позору.

И каждый раз, когда иду
От Картуза безрезультатно,
Доказываю правоту
Своих идей неоднократно!» —

«Но преимущество у них,
Твои враги едва ли дрогнут...» —
«Чужие зубы не помогут
Беззубому — только свои».