Поэт и Царь

  *  *  *

Певец свободы камер-юнкер
На бал в осенний день идет.
Славно танцуют камеристки,
а Царь его жену еб..т.

За балом следует застолье.
Там остроумьем блещет он.
Смеется Царь: "Шутить довольно...
Mon cher, уж это моветон".

А поздно ночью на квартире
его, собравшись, музы ждут.
Друзьям на каторге в Сибири
Они величие поют.

И утешение дают.
И яркой жизни искупленье.
И обещают прославленье
В грядущем веке, коль не тут.

"Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое горенье".

Но чу... в дворец опять зовут.
И юнкерский мундир напялив,
Бежит, оставив строк редут,
Чтоб делать то, что приказали.

"Прочти, поэт, "Клеветникам России".
 Прочти... Как хорошо ты написал.
 Замолкните, народные витии!
 И спрячьте злобный ваш оскал!"

Царю поэт послушно закивал.
И громко стих три раза прочитал.

Жуковский за руку наследника держал,
И улыбаясь, у окна стоял.


--------------------------------------
Пусть Александр Сергеевич, не обижается... Придворный поэт в стихотворении - образ более архетипический.

Хотя если верить некоторым пушкинистам (Аринштейн), Наталья Николаевна после смерти мужа действительно стала официальной фавориткой Императора.

И именно этот факт объясняет знаменитое анонимное письмо 4 ноября 1836 года.

Последние годы жизни Пушкин так во всем запутался, что буквально уже рвался сам стреляться.