Александр Радковский

АЛЕКСАНДР РАДКОВСКИЙ
(1943 - 2021)

Мартовская элегия

Качает головою гневно,
а взгляд нисколько не сердит.
Старуха Марья Алексевна
в арбатском скверике сидит.

Зевая, сто автомобилей
сглотнул и отрыгнул тоннель.
Бульварных девок изобилье...
Базарный смех, базарный хмель.

«Зачем «О tempora, o mores» —
шептать, а главное — кому?
Вновь от ума — всё наше горе,
когда и горя нет уму.

Царевой пенсии хватает
на дырку бублика... Так что ж?
Сугробик тает, тает, тает,
и весел воробьев галдеж.

Иная жизнь — иные цацки,
но та же, та же суетня.
— Ба, Алексадр Андреич Чацкий!
Что ж ты пугаешься меня?

Алексеевские рощи

«Отечество смердит. Эпоха негодяев…»
Хотел бы так начать, да, верно, не с руки.
Отечество смердит... Но я не Чаадаев...
Я молча постою с тобою у реки…

Колеблют чистый свет березовые рощи —
владенья тихие тишайшего царя…
По-над водой скользя, дымок струится тощий.
Смывают грязь с сапог псари и егеря.

Окончена, видать, державная охота…
Но, впрочем, вновь не то я начал говорить.
Что толку из того, что зычно крикнет кто-то:
«Ату его! Ату!» — здесь некого травить.

Здесь перебито все… Ошметками заката
осенняя листва алеет на воде —
кровавые следы, ведущие куда-то…
Кровавые следы — везде, везде, везде…

* * *
В. Блаженному

Прошла заплаканная собака.
Прошла, роняя слезинки, кошка,
Уткнулся в крылья лицом галчонок.
Стонали камни земных дорог.
И не бывало такого мрака
в июне, в полдень...
Еще немножко,
и все поверят под всхлип речонок,
под вопль деревьев, что умер Бог,

А это просто блаженный мальчик,
покинув землю, прибрел на небо,
сжимая посох одной рукою,
другой — протертый до дыр картуз.
Навек оставлен сырой подвальчик,
где жил он, часто без крошки хлеба,
и где мешали его покою
то плач, то шепот, то ропот Муз.

***

Бог не выдаст – свинья не съест.
Белый, белый летит снежок.
Вот те крест, дружок, вот те крест:
мы еще поживем, дружок.

Хоть шатает меня слегка
хмель болезни и просто – хмель,
Хоть слаба у тебя рука,
чтоб у губ удержать свирель,

Все равно, все равно пойдем
к той звезде, что горит вдали,
По январской земле вдвоем,
по земле – словно от земли.

Чуешь? Наста хрустальный хруст.
Слышишь? Пробил заветный час.
Боже правый, как станет пуст
дольний мир, потерявши нас.

Так идем же, идем, идем,
поднеси же свирель к губам.
Во вселенной мы вновь вдвоем –
Млечный путь подступил к ногам.

Шаг… шажочек… шажок… шажок.
Шаг… шажочек…держись, держись!
Белый, белый летит снежок…
Это – жизнь, дружок, это – жизнь!