Зимой и волк не виноват. Так говорил Ипостасов

Снова денёк погожий
новой зарёй заалел.
Гордо несут прохожие
головы мёртвых зверей.

Туловища как подставки.
Чёрные глаз фитили.
Солнце предзимне яркое
вряд ли их развеселит.

Утром вились у зеркала
самки – венец красоты,
сажей накрасив зенки,
кровью измазав рты,

будто нуждается львица,
шествуя, как сама смерть,
к озеру - не напиться -
на отраженье глазеть.

Мощно, красиво, решительно,
всех на пути растолкав,
мчится самец, чтобы жизнь его
не прервалась от звонка

регионального тигра.
9:00 - его лес.
Можно пастись потом мирно,
выйдя в луга опен-спейс.

Тлеют угли разговоров,
словно глаза гиен.
Челюстями перемолот
каждый нюанс мизансцен –

грех, своемыслие, странность ...
Разве наш выжил вид
в оруэлловщине этой сраной,
сгрудившись у корыт?

Или никто не творил миры,
чью-то терзая плоть?
Как среди серостей и барыг
главный инстинкт побороть?

Вечер выходит на улицы,
ночь за собой позвав.
Как-то споётся-станцуется
у мачо и местных шалав.

Возле презренных капищ их,
грея в штанах копьё,
и сочиняя про это стих,
грызться готов за своё,

грязный, нетрезвый, неласканный,
в графе "жизнь на свете" - кол,
жертву найдёт Епифан Ипостасов,
весь нетерпимый такой.

ноябрь 2021