Меня обвиняют

Меня обвиняют в лжепатриотизме,
кому-то кажусь я ньюбольшевиком,
но мне было лучше при социализме
действительно, чем оказалось потом.

А кто-то считает меня ретроградом
за то, что пишу о почившей стране,
за то, что хочу величать Сталинградом
я город в честь битвы на Волге-реке.

Другой – Ленинградом хочу называть я,
а не как теперь, на немецкий манер,
смертельной блокады стальные объятья
под именем этим он стойко терпел.

Меня называют и апологетом
эпохи, царившей в советской стране,
за то, что гордился своим партбилетом,
когда партбилеты упали в цене.

Меня упрекают в мышлении скудном
отдельные лица, у коих оно
за раз просветлело во времени мутном,
а прежде бывало с моим заодно.

Но я поумнел – это мне очевидно,
мои оппоненты, встречая в штыки
мои аргументы, потели солидно,
но в спорах меня одолеть не могли.

Ещё очевидным вполне объективно
мне стало, что в мире никто, никогда
из власть предержащих не мог позитивно
оценивать тех, кто вредил им всегда.

И не было в мире лояльных режимов
к противникам правящих в странах властей,
всегда подавлялись с различным нажимом
попытки любых и везде бунтарей.

Для русских людей грандиозность масштабов
присуща во всём – от границ, до побед,
от жутких потерь пережитых кошмаров,
до страшных следов многочисленных бед.

Легко оценить отгремевшее время,
масштабы и личности задним числом,
гораздо сложнее тяжёлое бремя
нести самому через всё напролом.

На горький упрёк исторической правды
никто из почивших ответа не даст,
и память о них разнесут без пощады
отряды лихих образумленных масс.

Не всё достоверно, не всё однозначно,
на хитрый вопрос – ну, а судьи-то кто? – 
есть точный ответ, непредвзятый и мрачный:
все те, кто с вождями входил в большинство.