Неприличная буква

Сплю и вижу - сидит дедушко на берегу очччень тихого океана, поджав ноги и сосредоточенно наблюдает за неспешным извержением вулкана. Истекающие потоки лавы весьма вдохновляющи для кулинарных изысков тонкой восточной натуры - журавль под майонезом, ёжик под хреном и наконец, апофеоз чревоугодия - распитие саке - теплой рисовой водки хиросимского разлива.
Легкая рябь пробегает по вяло текущему потоку, и неземные ароматы щекочут трепещущие ноздри престарелого гурмана со странным для славянского уха именем Феххххх Алыххх Чохххх.
Небрежно срубленная самурайским мечом хризантема, цвета догорающего энергоблока ядерной станции, покоится с миром в дряхлой длани патриарха Сакэкома.
Япона-мать застыла рядом в позе радик-улитки, (сказывается лучистое влияние дымящихся руин Херамуши-2), неоправдавшейся надежды и опоры энергетической мощи страны заходящего разума.
Сакура, вишня-мутант, косящая под смесь клубники со сливками, роняет нежный радионуклидный цвет на плешь императора, надувающего еще пышные бакенбарды и пытающегося прорычать такую неловкую и неприличную букву ХХХХХХХХХХХХХХХ, похожую на шорох девятибального землетрясения.
Изредка приходя в сознание дедушка Фехххх трясущимися ручонками пытается овладеть сосцами ипона-матери, но напрасно старушка ждет сына домой - впадины тела пустуют, и лишь лепестки настурций, мимоз и фекалок напоминают о былой романтике прежних дней.
Так будь же первой и последней! Аминь...

      16-12-2014