После лавины

Медленно возвращается к альпинисту сознание,
Не понять, где он и что было с ним,
Но постепенно он всё вспоминает,
Он падал с лавиной, он падал в рандклюфт!
Болит голова, наверно, от удара о что-то,
А он толи лежит, толи весит на каком-то краю,
А вокруг него – лишь кромешная темнота.
Что-то больно и сильно врезалось в тело,
Это узел верёвки, это она удержала его.
Правой свободной рукой снег начинает скрести,
Плохо помнит он, сколько длилась эта борьба,
Он то впадал в бессознание, то снова копал,
Приливы сил сменялись бессилием,
Но удалось, освободился от снега он,
Повис на веревке, и она держала его!
Осторожно достал из кармана фонарик,
Закрепил на тросике за карабин,
Надёжный «жучок» послал луч в темноту,
От увиденного дыхание спёрло ему…
Он висел на стене в склепе без пола,
Потолок образован нависающим козырьком,
Повезло ему, выпал из миллиона шанс.
Приступ отчаянья снова на него накатил
И вновь победило его сознание,
Ведь если выжить в лавине ему удалось,
Неужели не сумеет отсюда он выбраться?!
Достал ледоруб, снегоступы и принялся снег рубить,
Стал пробиваться наверх вдоль веревки,
Эта нить Ариадны выведет к свету его.
Трудно даются лишь первые метры,
А потом работа учит сама, как лучше делать её.
Навалилась усталость, что ж, пора отдохнуть,
Сделал нишу в снегу и забрался в неё,
Перекус из сухого пайка и навалился тяжёлый сон.
Приходили во сне какие-то черные тени без лиц,
Казалось, что он где-то в царстве Аида,
Но отдыхало тело, и успокоился дух,
Затихли, слились воедино душа и тело,
Растекалось от этого блаженство по телу,
Он выспится и прорубит дорогу наверх.