Код счастья

Я в тумане слепец. Но слепцом мне гораздо спокойней
возвращаться в реальность, где бьют за осмысленный взгляд,
но венчают лавровым за то, что вложился в биткойны,
искусив спорадическим раем предсказанный ад.

Ведь ничто не сразит этих муторных в сути мгновений
на изысканном фоне уверенных взмахов крылом,
убеждающих вечность остаться лишь точкой стечений
обстоятельств добра, соблазнённого каверзным злом.

Да и ритмом сердец, застучавших вдруг к правильной ночи
в унисон с барабаном вселенского страха, никто
из уверенных в силе надежды, увы, не захочет
отыграть хоть сеанс в неземного блаженства лото.

И вот эта беда, абсолютно не сходная с горем
примитивного выхода автора в зрительный зал,
заставляет мечты декабря находить в разговоре
об узорах воды и приметах разбитых зеркал.

А потом изменять облюбованным в детстве героям,
чтоб сравняться однажды с уже побеждённым собой
и погибнуть во имя рождённых потерянной Троей,
убедивших потомков в ненужности этих вот Трой.

Только, время не лечит, а просто стирает навеки
болевые сюжеты из памятью изданных книг,
чтоб хотя бы обычную душу спасти в человеке,
что своё существо упустил и, увы, не постиг.

Так что, в шуме домов и крестах разветвлённых проспектов
только ангелам можно назваться под утро людьми.
Остальные проходят под грифом «убогие некто»,
что в одиннадцать молятся снова дожить до семи…