Сюжеты

 Переводы произведений с других языков
Бедствие
В те дни
Кузнецы
Вороны
Камень и железо
Волчий вой 
Реинкарнация
Мастеровой
Чёрный аист
Старый окоп
Русалочья баллада


Бедствие

Я земля, и растенье на поле, и плод.
Я дыханье за городом словно река,
Что от рощи терновой притоки берёт.
Я тот корень могучий, живой чья рука
Омертвела, когда ты нажал на курок.
Я отбросил его как погибшую ветвь…
Происходит похожее что-то на тот,
Моментально ворвавшийся солнечный свет,
Что в забытых, затопленных города
В глубине освещает минувшего прах...

В те дни
 
В бесконечно далёком времён начале
Души вольно гуляли по всей земле:
Их на крепких плечах дерева качали,
К муравьям на усики попадали,
Опускались порою на кольца змей,
Им один неприятен был запах – людей.

Были ласковы души к слонам и лисам,
Обожали дыханье свиньи и львицы,
Говорили с орланами в небе чистом…
Раздражать стал людей их полёт волнистый,
В темноте неожиданные зарницы –
Заточили души к себе в темницы.

Сон спокойный, считали, теперь придёт!
Как домашних животных в своих загонах,
Суетливый, завистливый, злой народ
Души вынудил жить по людским законам.
Кто учений духовных ещё не знал
Тот жестокой темницей для светлых стал.
 
Глухи мы неосознанно к стонам души
Оттого настоять на своём не спешим

Кузнецы

На свете жили кузнецы:
Замки ковали и ларцы,
Подковы и ограды -
Всему селу, на радость.

Но был один (жил без похвал),
Что только кандалы ковал
Кому-то на погибель.
Он смысл в этом видел.

Всегда на зорьке ранней
Шёл в кузницу Кандальник,
Где громыхали кандалы…
Кому они для кабалы?

Беда и слёзы для земли,
Когда не ладят короли…
Раздор катился без конца,      
Пришла беда и к кузнецам.

Их заковали в кандалы -
Таков порядок у войны.
В тех кандалах, что сам ковал,
Кандальник век свой доживал.

Вороны

Слетелись вороны на тополь,
Как будто на сходку толпа.            
Главарь громко крыльями хлопал,
Кричал больше всех - выступал.

Их город позвал поживиться:
Поели - довольно греть снег.
Огромное скопище птичье
Собралось в лесок на ночлег.

Главарь этой стаи вороньей
Срываться с ветвей временит:
Метели не будет сегодня -
Заранее знают они.

Счищают грязь с клювов упрямо
И снег городской с «пиджаков»,
Волнуясь, пугаются драмы,
Пока что не ясно какой.

Собрались вороны на тополь
Как будто на сходку толпа.      
А Главный, что крыльями хлопал,
Решает: летать или спать?

Камень и железо

Сошлись как-то камень с железом,
Как в битве: на стену стена.
Не гнулась, куда бы не лезло,
Железа стальная спина.

А камень с трудом шевелился,
Так как же тропу уступать?   
Сошлись… Что же, биться так биться –
До полной победы стоять!

Железо – зубищами в камень,
Вцепилось, грызёт что есть сил!      
Рассыпались искры снопами,
И скрежет до сердца пронзил.

Но знает один только мастер,
Чем кончится пламенный бой:
Быть острым железу и властным,
А может – в ЧерМет, на покой?

Волчий вой      
 
                Идущего, они не тронут ...

Воем «серый» ночь заполнил,   
Даже месяц расшатал -
Все печали старый воин
Небу тёмному отдал.

Воет у ржаного поля -
Горе волчье не забыть.
В голосе тревога, боли -
Грохот ружей – знак беды.

Небо слушает стенанья:
Есть ли горьким дням предел?
Злу людскому оправданье?
Волк от горя поседел.

Лишь в глазах вскипает болью
Вызов злой судьбе теперь.
Воет он, клянёт недолю -
Загнан в угол сильный зверь.

Будто человек тоскует,
От обиды всё круша.
«Что же вы творите, люди?» -
Волчья мечется душа.

Словно вымерзнув от воя,
Воздух над землёй остыл.
Выл вожак, как будто звёзды
О спасении молил.

Лет прошло… Но снова ночью
Чудится мне волчий вой,
И, судьбу свою пророча,
Наблюдает Волк за мной.

Реинкарнация

Под микроскопом изучаю генный код -
Реинкарнации узнать мне захотелось.
Когда в кого во мне случился переход?
Затрепетали гены, но не полетели.

Понятно стало – нет в геноме мотылька,
И птицы тоже - нету крылышек воздушных.
В себе не вижу дождевого червяка –
Ползти не стали гены – значит им не нужно.

Трудягой пчёлкой не была и муравьём -
Ведь не могу своим усердием похвастать.
Себя я стулом увидала и столом,
А после них - окошком в мир, открытым настежь.

Но, лишь закрою я его и ряд проблем
Должно возникнуть у того, кто будет после…
Окно до пола удлиню (подправлю ген!),
Пусть станет дверью - выходить намного проще.

Мастеровой

Под проливным дождём,
со сломанным зонтом
Одной рукой держась за дхоти 
Кричал сегодня днём
мастеровой о том,
Что чинит он любой зонтик.

Был зонт у самого
Подвязанный шнуром
Вода текла из-под заплаток,
Но человечек шёл
Почти что нагишом
В резиновых дешёвых тапках.

Хочу позвать его
В гараж я для того,
Чтоб там, работать мог с зонтами -
Звонила мастерам
По разным адресам,
Ждала, когда придут часами!

Я вышла из дверей,
Чтоб знак подать скорей,
Но улица пустая стынет.
Холодный дождь стеной
Стоит передо мной,
А мастер растворился в ливне.

Чёрный аист

Чёрный аист стоит ежедневно
Возле пашни осенней порой…
Помнит он как горела деревня,
Помнит эхо что выло войной.

Был когда-то он снега белее
Гордо в небе парил синем-синем.
Помнит и безутешно жалеет
 Аистяток, что кушать просили.

Палачи выжгли всё поселенье:
Аистят, и людей, что кричали.
Почернел белый аист в мгновенье…
Головешкой живёт одичалой.

Старый окоп

У дороги лесной, возле троп
Неглубокой ложбинкой кривой
Затаиться смог старый окоп
Позаросший кустами с травой

Стерегут тишину и покой
Медноствольные стройные сосны
Где когда-то кипел страшный бой
В день жестокой войны утром росным.

Здесь на бруствере годы подряд
Летом ало горит земляника
Будто кровь выступает солдат
До сих пор из землицы великой.

Отошли лихолетья года
Забываются факты баталий,
А в окопе лесном навсегда
Чьи-то дни и надежды остались.

Русалочья баллада

В тихом мареве тумана
Росные глазочки трав…   
Звёзды улыбнулись тайно,
Блеск ночной воде отдав.
Над землёю вечер катит
Тёмно-серые клубы,
(Мгла? Следы былой атаки?)
Тихо шепчутся дубы…

Зло блеснула оком ведьмы
Гладь спокойного пруда,
Луч ножом туман разрезал –
Тьма исчезла без следа...
Чей-то смех качнулся тихо…
На часочек опоздав,
Разминулась с буйным лихом
Нежить, выйдя из пруда.

Тиной сотканы наряды
Бледных, чуть прозрачных тел,
Зелень кос - как водопады
У озёрных стройных дев…
Резкий хохот чудных мавок
Перешёл в визжащий крик,
И, напуганный кошмаром,
Вздрогнул и застыл кулик.

Выпь, напротив, очень рада -
Хохот в травах загудел,
Вторя нежити руладам,
Эхом в небо улетел.
Белый месяц закачался,
Рассыпая свет-хрусталь:
- Спите все, минуты мчатся.
Спите все, забыв печаль.
Ненасытные в утехах,
Вы забыли благодать!
Игрища - для душ помеха.
Уходите спать, спать, спать…
- Ой подруги, дивной розой
Папоротник бросил цвет! -
В небе громыхнули грозы,
Ярким молниям вослед
Вздрогнула земля повсюду -
Гул и грохот рос и рос…   
- Говорил отец, что люди
Строят в пекло крепкий мост.
Что село огнём пылало,
Дым и пепел так летел!
Как с кострища на Купалу -
Воздух леса поседел!

- Видите, душа сестрицы
На пригорочке сидит?
Ни подняться, ни спуститься –
Тело белое висит:
На журавль привязали,
Опустили в студенец…
Дух её едва поймали!
Вот, привёл сюда отец.
Не привыкла жить без плоти,
Не огонь в глазах, а плач.
Нарастила зубы, когти
Ищет, смотрит: где палач?

Разговор прервал девчачий
Выпи хохот и полёт.
Мавки, перестав судачить,
Закружили хоровод.
Над поляной полетели,
Повторяя птичий ритм,
Камыша качнули стебли…
- Ой, да здесь красавец спит!
Как же надо веселиться,
Чтоб постелью омут стал?
Дай дурман-травы, сестрица –
Мы исполним ритуал!
 
Провести лесную свадьбу
Просит гиблая душа:
Мавкам только поиграть бы –
Позабавиться спешат:
Губят молодцев русалки
Лишь заснут они одни,
Им парней давно не жалко:
- Ну ка, под руки тяни!
Примет нас сейчас водица, -
Девицы, смеясь, кричат.
Подняли – застыли лица:
Не хмельным вином объят!

Грудь залита алой кровью,
Жизни свет в глазах угас,
Рана над широкой бровью:
В вечность путь лежит сейчас.
Был рукой беды обвенчан:
Имя у невесты - Смерть.
На него ни мавкам венчик,
Ни невестам - не надеть.
Он сейчас ещё томится,
Зло не в силах побороть:
В бой душа лететь стремится,
Только не пускает плоть.

Синеглазый, кучерявый
Распростёрся на земле…
Смолк весёлый гомон мавок -
Стали полотна белей.
Стихли игрища-шутихи
Перед жутким вечным сном.
Отступила нечисть тихо,
Всем подумалось одно:
Что палач ушёл довольный,
Изломав живой росток,
Что подлунный и греховный
Мир бессмыслен и жесток.
 
Что беду лелеют люди,
Кормят и дают ей жить,
Что они страшнее чудищ!
Память потянула нить:
Вспомнили село с полями,
Где стоит дубовый бор…
Он кровавыми следами
Их пугает до сих пор.
Перебрались жить оттуда
В этот дальний тихий пруд,
Но и здесь настало худо –
Снова люди сёла жгут.

Есть ли место на планете,
Где от злобы защитят
Где хлеба качает ветер
В гнёздах аисты сидят?

…Сорван папоротник дивный.
На разодранную грудь
Положили парню дивы
Жар-цветок, помедлив чуть…