Грузно и грустно

Грузно и грустно грелась в поджилках тоска,
Изрывая своего человека беспощадно на части.
Стальной оратор дышал сединой у виска,
И по-чеховски кажется, жизнь, не достойная счастья.

Громадина горечь грабила банки России.
На все деревянные в баре пила Гренадин.
Кипарисовый крест, навесивши, стала мессией
Всем молящимся, вставшим в отчаяния под балдахин.

Градоначальник города «Грязь» циников жителей,
Самодуров, умников, неучей не защищал —
Нахлабучивал, врал, оставлял гнить в вытрезвителе,
Вытярхивал всё из карманов и банковал!

Графа, семьи бывших аристократов,
На граните выгравированного долотом,
Гложила безысходная гадость со страхом-братом
И изнутри интеллигентность жрала своим ртом.

Граница грусти гражданскими не очерчена,
Но господа при погонах знают, черта
Там, где графин падает на пол и в стёклах, и в трещинах
Отражается не грамония — времени нищета.

И однажды гремучим градом, как гранатомёта,
Графиня в душе, а на шее лисья горжетка,
Застелет город словом с прямым намёком:
«Я плыву против грусти. Я ЧЕЛОВЕК в балетках»