Нули

Глаз мой много с тех пор повидал.
Бродил по лесам, полям, но не устал.
Окунался и купался в морях и реках,
и висел на месяце, что с ветки свисал.
Формировал из инструментов природы небывалый ансамбль.
Скрипка рычала, надрываясь в грозе
и лились печали из солнца в бирюзе.
Можно в пропасть говорить самые страшные слова,
но в ответ лишь надмение истока, начала...
Мы бедняки перед природой, а она мещане и буржуа.
Нас учили молитвам,
держать в руке в толстой корочке молитвенник,
эксплуатируемые аристократией церкви и других религий,
нас учили молиться богу
и верить богу понемногу, на нас давили...
А Бог в добре, в звездах между которыми блуждают звездные яки,
а мы, временно бедствующие миллионеры,
не понимаем всего добра, храни нас всяких,
и еще свет дари.
Мама прислала фото, где вся семья и я сама
в глупом белоснежном платье, тесьма и бахрома.
Как было бы хорошо, если он нас всех любил.
В том платье мне двенадцать лет,
двенадцать лет, двенадцать лет,
и зачем-то в небе гаснет недокуренная Богом сигарета...
Наверное, он скучает по маленькой мне,
по маленькой мне, по маленькой мне,
а планета не может сосчитать нули
вращаясь понемногу…