49. Правда, не совместимая с жизнью

49. Правда, не совместимая с жизнью

Он медленно взял открытую бутылку виски и, опёршись на новый портал камина, выпил залпом всё содержимое.

Динара испытующе смотрела на его отчаянные фокусы. Она с нетерпением ждала хоть какой-то развязки. Безжалостная заминка с непонятным сюрпризом сильно затягивалась. Ей не хватало нервной системы на эти капризы.

И тут резко, как по команде, он сел в мягкое кресло, опёршись на высокую спинку, резко расслабился и, будто переключившись в другой режим, готовился излить свою душевную боль. Он уже мысленно смирился с «казнью» опустил глаза и сделал глубокий вдох. Игнат тихо начал исповедь:

– Я всю свою жизнь знал Димона…

– Какого Димона? Игнат, ты о чём? – не понимая, что происходит, нервно спросила она.

– Тот, что утащил тебя за гаражи, а потом выстрелил в меня. Мы росли с ним в одном дворе…

– Да что за бред ты несёшь! – истерично перебила его Динара. Она подбежала к нему и взяла его за лицо. Он прятал глаза. Динара подняла его голову так, чтобы посмотреть в его глаза.

Глаза Игната заблестели и наполнились слезами.

– Что ты несёшь, Игнат? Ты бредишь! Я сейчас вызову врача, – быстро сказала Динара. Она отошла к столику и взяла телефон, как бы подтверждая свои слова.

– Не надо врача, – медленно, с безразличием, немного скорчившись, сказал Игнат и отрешённо добавил – Если только врача по откачке дерьма… Что скопилось в моей мерзкой отравленной душонке... А ещё лучше – дерьмовоз. Пусть качают!

– Да даже если и так! Что с того? Ну, знал, и что? Что это меняет? Ну, не сказал. Нам тогда не до этого было. А потом и повода не было поднимать неприятную тему. Да и знакомыми такими не принято гордиться. Всё же логично. В чём проблема? Чего тебя прорвало спустя столько времени? Ну, знал и знал ты его. Что с того?

– Что с того? – с улыбкой маньяка повторил спятивший Игнат. – Что с того? – снова повторил он, только уже не своим голосом, словно передразнивая то ли себя, то ли Динару.

Будто утратив рассудок, он рассмеялся. Но резко оборвал смех и как по команде стал серьёзен. Игнат начал механически говорить, как киборг. Будто он заучил текст. И уже не глядя на взволнованную Динару, он начал произносить слова, словно робот:

– Димон подсыпал тебе клаф. Я ему его продал, причём зная, что он тебе предназначался. Я это знал ещё задолго до того, как ты пришла в кабак. Всё было тщательно спланированно. Он выстрелил в меня со ствола, который я продал ему. Я же барыга по-жизни. А ещё я не раз зарабатывал, делая договорные ставки. Вот это уже поинтересней. Только ставки не на футбол или бокс, а на несколько иной «спорт». В этот раз я сделал ставку на несколько интимное событие: трахнут тебя или нет и кто из претендентов. Я поставил на комбо. Зарядил крупную сумму на подстроенное событие. А тебя должно было трахнуть трое. Если бы случилось это, я бы заработал столько, что можно было забыть про старую жизнь. Большие люди делали большие ставки. Сумма банка была велика. Это был договорняк. Знали только свои. Ну как свои… Даже не все свои знали. Димон и то не знал про ставки, хотя и был исполнителем. Он со своей пехотой должны были тебя изнасиловать. Именно на этих трёх из двенадцати претендентов я и поставил. Это всё реалити я должен был снять в хорошем качестве. Ты уже была в главной роли на заранее проплаченном видео, которое бы продавалось на других созвездиях, ну и постепенно распространялось дальше в другие галактики. Представитель большой порно индустрии хорошо профинансировал наш синдикат. Ну а мой босс всегда со мной щедро делился. Я должен был сорвать куш на ставке. Да и неплохой бы гонорар меня ждал за операторскую работу. Но что-то пошло не так…

– Я пока не всё понимаю… Какая-то злая шутка… А что-то пошло не так. Это ты так наши высокие отношения называешь? Да и про гонорар ты сейчас с таким сожалением говоришь… – сказала ошарашенная Динара. Игнат, не обращая внимания, продолжил:

– Да, всё пошло боком…

– Нет, ещё лучше…

 – Да не в том смысле… Ты не так поняла! Человеческий фактор... Влюбился... Я предал босса и нарушил профессиональную этику. Вопрос с боссом до сих пор не закрыт. Я ему должен большие деньги. Я поломал целый сценарий... Подозреваю, деньгами не закрыть вопрос... – Игнат словно чужими глазами посмотрел на Динару и сказал:

– Ты мне сорвала башню. Я подошёл к тебе и поцеловал тебя. И сразу влюбился. Ну и пространство вариантов кинуло меня на другую жизненную ветку. Ну а дальше ты всё сама знаешь…

Динара медленно сползала по теперь уже какой-то предательски чужой холодной стене. Она смотрела на Игната, на мебель, которую они собирали вместе под их звонкий смех. Вся уютная атмосфера, которую они создали собственными руками, выглядела уже как-то предательски зловещей, словно больно царапала её душу. Всё стало в один миг чужим и ненужным, кроме крохотного котёнка, забившегося от страха в угол. Как-то они приютили его, когда гуляли в парке. Но эта меленькая ниточка не могла её удержать от предательства вселенского масштаба. Эта соломинка была настолько тонкой, что уже не в силах была спасти от окружающей трясины лжи и предательства. Они вырвались из болот, но эти болота их не отпустили.

Сначала у Динары промелькнула мысль: «Это случилась давно. Что с того, что она это узнала сейчас? Ведь сейчас ни чего не произошло, и всё это время она была счастлива, и это на неё никак не воздействовало. Сейчас же ничего не произошло, а всего-лишь она узнала… Это же как ходить по гнилому полу и не знать об этом. А когда провалишься… Вот это да! А потом понимаешь, что проблема существовала давно, просто она не знала…». Её мозг защищался, как мог. Но организм включал реакции, подчиняясь древнему рептильному мозгу. Её трясло…

У Динары неожиданно онемел язык, затем ноги и руки. Она теряла чувствительность во всём теле. Но её это уже не пугало. Динару накрыло таким безразличием, как будто она была в коконе. Она смотрела на всё, как в телевизор, словно она была не здесь, а где-то очень далеко. Ей как-то всё стало безразлично и неинтересно: всё виделось в расфокусе, цвета стали чёрными, звуки приглушались, всё выглядело странным пустым фоном такой же внутренней пустоты, в котором отсутствовал смысл. Всё стало никаким. Она смотрела без оценки. Ей даже на мгновение сделалось смешно, и она засмеялась от такой бесконечной бессмыслицы пустого мироздания. Динара уже никого и ничего не видела. Она как будто знала всё как есть, без искажений и иллюзий. Резко разочаровавшись в этой трухлявой ткани реальности, с печалью поняла, что в данной игре мы счастливы, когда ничего не знаем и ничего не имеем. И если, к примеру, у неё нет детей, это ведь не так больно, как если бы он родился и умер. Поскольку терять всегда больнее, чем не иметь. Жестокая расплата за банальную эмоциональную привязанность.

У Динары словно лопнули все ниточки, связывающие её с кем-то и чем-то. Всё стало таким чужим, неказистым, нелепым и бессмысленно глупым. Какая-то плоская голограмма, которая начинала мерцать, намекая на своё исчезновение. Картинка становилась скучной и далёкой. И уже совсем не нужной. Хотелось её отодвинуть, как штору.

Ей казалось, что весь этот большой, холодный и пустой мир предал её. И не Игнат её предал, а весь мир в лице Игната. Причём на данный момент это не являлось причиной. Это был повод. Поскольку предательство этого мира случилось ещё задолго до этого гнусного момента. Если быть точным, ещё с самого её рождения. Да, даже ещё до рождения.

Динара родилась случайно, по залёту. Её рождение никто не планировал. Поздно было делать аборт. Решили оставить. Спустя два месяца ушёл от матери её отец, которого Динара так никогда и не увидела. А в возрасте трёх лет мать Динару отдала бабушке. При живых родителях Динара осиротела с самого детства. Уже тогда она чувствовала себя обманутой не родителями, а целым огромным миром в их лице.

И сейчас: в этом паскудном моменте с онемевшим телом и сознанием она чувствовала себя вбросом в чужеродную среду. Она не хотела такой участи своим детям. В этом она была уверенна. Эта уверенность подкреплялась годами, трамбуясь изо дня в день. Оно ковалось в твёрдое, как сталь, убеждение. Мажор в какой-то момент внёс исключение в её правило. Она открылась миру. Но сейчас обманутая, но прозревшая Динара одной вспышкой кремировала свои чувства.

Игнат быстро подбежал к ней, пытаясь проявить заботу. И с диким воплем:

– Прости, Милая! – упал на колени, истошно запричитав: – Что с тобой, любимая? Динара... Динара... Солнце!!!

Она очень странно улыбнулась. И  еле слышно, шёпотом сказала:

– Я беременна…

Мажор обнял Динару. У него текли слёзы. Он резко вскочил, распластав руки в стороны ладонями вверх, и безумно восторженным воплем смотря вверх, воскликнул:

– Господи, спасибо!

Но Динара не могла разделить его радость. Её микромир схлопнулся в точку. У Динары остановилось сердце.