47. Тени прошлого

47. Тени прошлого

Его постыдные грехи не давали ему покоя. Тревожные состояния сменяли панические атаки. В остальное время Игнат мучился от чувства вины. Оно, как паразит, беспощадно обжирало его изнутри. Вина – сильное чувство, прожорливо выедающее всю нервную систему без остатка. А когда нервная система съедена и жертва находится в пограничных состояниях, вторым блюдом жрётся психика.

У истощённого Игната чувство вины переходило в чувство стыда, затем обратно, а после распадалось на гнев к себе и боязнь потерять Динару. А затем злоба и страх снова склеивались воедино, собираясь в вину, и так этот калейдоскоп бесконечно генерировал сильнейшую душевную боль. Возможно, спасательной таблеткой являлось раскаяние? Возможно… Но есть ли смысл раскаиваться в содеянном, если нет ни единого шанса на прощение? Если только облегчить себе страдания, но при этом заразить проклятием и обречь на душевные терзания близкого человека. А если не думать о себе, а хотя на минуту задуматься о самом важном для тебя человеке. Сможет ли она вынести правду? А вдруг надорвётся? Да и нужна ли она ей?.. Что за эгоизм? Она ведь счастлива. И это главное!

Через пару месяцев любовной химии Мажор стал всё чаще подвергаться тревожным расстройствам и паническим атакам. Эйфория влюблённости постепенно вытеснялась накопленным дисбалансом перегретой нервной системы вследствие нераскаянных деяний. Игнат не находил себе места. Его жизнь медленно превращалась в унылый квест под названием «Найди пятый угол».

Залипая в депрессиях, они с алкоголем растворялись друг в друге. Да, вроде бы на событийном уровне, по большому счёту всё ладилось, но внутрянку изрядно колбасило, как Найду на помойке. Игнат думал, что с переездом обрубит длинный хвост своих подлых поступков, но он ошибался. Если бы ни его чувства к Динаре, возможно бы всё так и было. А так этот сраный кармический хвост тянулся за ним повсюду.

Они со своей теперь уже взаимно любимой Динарой уже как месяц сменили место дислокации, чему, собственно, и были до безумства рады. Сбылась их заветная мечта. Они всю свою жизнь хотели из тусклых окрестностей вонючих болот перебраться в сверкающую прекрасную столицу. Но их всё время что-то держало. Возможно, это что-то и были они сами. Кстати, Игнат быстро пошёл на поправку. Нога его не беспокоила. Его даже нисколько не парило, что он немного прихрамывает.

Они, сменив обстановку, словно проветрили мозги и искренне удивлялись: что могло их держать там всю их сознательную жизнь? Пьяные родственники? Обдолбанные друзья? Бесперспективная работа и её отсутствие? Неадекватное население? Маргиналы? Латентные серийные кромсалы? Руины? Заброшки? Быть может, свалка в городе? Или город на свалке? Что? За что они там держались? Видимо, за родные места и… Собственную слабость.

И эта дурацкая фраза: «Где родился, там и пригодился». Забитые в голову кривые клише и ещё миллион самооправданий своей слабости в защиту зоны комфорта.

Загадка души... Что легко разгадывается. Сделай шажочек, да ещё и вот уже решается жизненное уравнение.

Они сменили убогий серый колорит на прекрасную столичную архитектуру, а унылое токсичное окружение на креативно-радостное. Они переехали из города дуболомов в город гениев. Теперь они поняли, что такое экология зеркальных нейронов мозга. Но и в свою очередь, так-же с грустью осознали, что такое цех по ускоренному выкачиванию человеческих ресурсов.

Они с Динарой ни в чём не нуждались. Но всё же… Его выедала изнутри вереница гнусных пассажей его прошлого. Прожорливая кобла паразитов сжирала его нутро, не оставляя ему ни малейшего шанса на спасение.

Мажор не мог нормально спать, есть, жить, в конце концов. Мытаря-Игната всё время мучала его правда. И эта правда потихонечку сводила его с ума. Рассудок он терял ненавязчиво, совершенно незаметно для себя. Ведь чем сильнее он любил Динару, чем сильнее к ней привязывался и чем роднее и ближе она ему становилась, тем больнее его внутренняя совесть-палач казнила его. Нещадно, по инквизиторски, с особым, садистским рвением он себя морально истязал.

И ведь порой ложь и лукавство – это тот благодатный спасательный круг. А правда… А что правда? Она бывает тяжела, как камень, который утащит на эмоциональное дно, в такую тёмную бездну, откуда и не всякий найдёт в себе силы выкарабкаться без посторонней помощи. После сладкой пьянящей лжи суровая горькая правда резко отрезвляет, и оплавленные защитные механизмы вводят в состояние ступора и безразличия. Но и ведь не это самое страшное…