44. Клаф

44. Клаф

Динара с подругами по прежнему сидела за столиком. Они пили коктейли, за исключением третьей. Та, что пользовалась наименьшим спросом, сильно обделённая красотой, доедала мерзкую камбалу. И когда ей наскучило издеваться над окружающими, отравляя всех дурным запахом, она решила сходить в уборную помыть свои жирные вонючие руки. Некоторые даже облегчённо вздохнули ей в след.

В то самое время, когда неказистая девушка припудривала свои расширенные поры на мясистом носе и наблюдала через зеркало за заблёванным пареньком, две её подруги заметно побледнели. Их состояние резко ухудшилось. Злая химия размазала и скрючила. Сначала две девушки модельной внешности пытались не подавать вида, но чуть позже они уже не могли скрывать сильное недомогание. Ощущалась явно выраженная симптоматика: давление резко упало, появилась тошнота, слабость, головокружение, в глазах всё поплыло.

– Мне плохо, – с усилием сказала Динара. Она скривилась, на её лбу появился пот.

– Мне тоже, – сказала шепотом вторая, прикрыв своё лицо. Динара её не услышала, но было и так видно, что она испытывает примерно то же самое.

Динара предложила выйти на воздух. Они встали, сгруппировались, обнялись и, немного согнувшись, как две старушки, поковыляли на свежий воздух.

Пока Шкура пыталась прийти в чувства, Динара с безразличием ощутила, как её макушка наливается свинцом, а земля уходит из под ног. Борясь с головокружением, она резко топориком кувыркнулась в сугроб. В позе страуса, бедняга в полубессознательном состоянии грела снег. Растапливая лицом сугроб, медленно проваливалась ниже.

Вторая, привычно сев на корточки и широко расставив ноги, судорожно блевала на свои драные коленки и новые сапоги, накануне купленные в местном модном бутике. Длинные нарощенные волосы испуганно развивались на ветру и старательно вытирали обувь.

Третья, припудрив нос, направилась обратно. За столиком никого не было. В ближайшем радиусе видимости своих подруг она не обнаружила. На танцполе, к её удивлению, тоже. Она, выждав немного и собравшись с мыслями, решила позвонить Динаре. Набрав её, послушала гудки. Вторая ей так же не ответила. Заподозрив неладное, она вышла на улицу и обомлела. Картина маслом: одна как страус в песке, только в сугробе, другую обильно полощет в сапоги. От такого откровенного вернисажа Страшила впала в ступор. Спустя несколько долгих секунд она грязно выругалась и, закатав рукава, стремительно побежала вытаскивать отмороженную Динару из уже раскисшего плачущего сугроба. Мощная жируха облокотила снежную страдалицу к подозрительно пахнущей шершавой стене «Зины». И сразу же подняла вторую, с трудом притулив туда же. В этот момент Динара уже сползла вдоль стенки. И через мгновение сидела на асфальте. Вторая, с трудом облокотившись к стене, еле стояла. Она лихорадочно тряслась, с отсутствующем взглядом, что-то мычала: то ли «не буду больше бухать», то ли «не буду в Польше пахать».

Динара была в более тяжёлом состоянии, но на удивление, не утратила своей красоты, тогда как вторая заметно исказилась, значительно ухудшив свой товарный вид. На третью внезапно снизошло прозрение: вызвать карету скорой помощи. Уже собралась толпа зевак. Кто-то из любопытствующих посоветовал вызвать сотрудников помогающей профессии в тот самый момент, когда Страшила уже пыталась дозвониться до скорой.

Димон с друзьями, оперативно прикинув хвост к носу, решили: Страшила трезвая им не нужна, хотя и пьяная им вряд ли бы понадобилась. Вторая заблёванная – не вариант. Логично решили «сообразить на троих» ту, что покрасившее, естественно, Динару. На самом деле Димону заказали именно Динару. Его друзья были не в курсе его мутных дел. Ну, а поскольку их выбор совпал, то и объяснять им ничего не нужно было.

Димон с закадычным мутным корешком молниеносно потащили обмякшую Динару за старые облезлые гаражи. А третий удерживал щекастую, воняющую камбалой разъярённую Страшилу, которая своим хайлом громко выдувала хриплую сирену, сильно привлекая внимание окружающих.