Стансы

(все произведения датированы 19-ым годом прошлого столетия)

Человек прилетел с неба
Воспитывать Сына
Сразу попросил ; (хлеба)
Ведь жизнь там невыносима...


Я, борюсь, как могу.  - С алкоголем, с фашизмом и мастурбацией!!! но по-прежнему сижу на игольчатой акации! … стреляйтесь господа стреляйте,

Как пушкин, лермонтов и жуков.
Прицельно за уши хватайте,
Безумных духов.
А современники в домах:
Все кушают и спят.
Не кошек носят на руках,
А лишь свой взгляд.
Смотрящий на чужие миллионы,
Из собранных камней.
Меняют кабаки на стадионы,
В походке палачей.
Стреляйтесь черт возьми, стреляйте -
В эпоху сволочей.
Когда уйдете не загадьте -
Созвездие водолей!

Я счастлив, как зверь, до ногтей до волос. Я радостью скручен, как вьюгой. 

Дорогая, давай сходим в прошлое!         
Я тебя на руках понесу!
Всякое было, много хорошего -
С человечными запахами поутру!
Помнишь, я с огромным букетом,
На коленях стоял под твоим окном!
Как в обнимку, любовались рассветом,
Артистично плакали за столом.
Любимая, я не бандит, но эстет!
Последний концерт спел на Урале!
В луг пьян, словно известный поэт -
По ямам бился на самосвале!

Родная, тебе звезды играют:
Прелюдию Баха  - на органе реки!
Пошлое с прошлым не замечают,
Домашние звери с уходом любви!
Прошлое - бальзамированное существо.
Без крови, но не совершенное!
Мы умрем, и наше с тобою окно -
Останется Зеркальное, Нетленное!


Люблю тебя. ИСТОЧНИК боли! Перчаткой бы в лицо, да мало воли.

 
 

По комнате шатаюсь как прохожий
Один в шинели и с опухшей рожей
Она бездушна под кошачьей маской
И холод по спине и черт с загадкой
Я не решу ее, хоть ты меня убей:
Мне передали по цепи - Сергей налей…
Я достаю вино штыком из каски
И угощаю матёрком сгущая краски
Матросов анархистов, красную звезду
Наколотою целью, к ней не дойду


АД ВОЙНЫ                «Старина Боб: ты ненавидишь войну так же сильно, как и я.» С Медянкин
                Old boy Bob, That is all   inferno of war.
You hate war as much as I do, no more.                The attack petered out, run looking back.   
Not angels, not white, not black, all dead…               
 
На спицах висит позвоночник, без головы.
Змеи  -  ползущей очередью уходят  с земли.
Контуженным наливают в кружки дикий огонь.
Победа не возвращается, и ты не герой.
Беззубые кушают суп: из света и тьмы.
Там скалы в кишках, от кашля вянут цветы.
Командиры приказывают, с шашками наголо.
Шаг влево, шаг вправо – бронированное стекло.
   
За этим стеклом: невооруженный стоит часовой.
В глазницах трахома, в черепе вражеский лом.
Побег невозможен – солдаты не чувствуют ног.    
Не поможет реанимация, дыхание изо рта в рот.
Одетые в красное, бродят голодные псы.
Ничего нет прекрасней, АДА грядущей войны! 
Из соседней палаты, воет Фредом сосед -   
This song – «are you dead… yet? »
 
С кем довелось шаландиться по морю юнгой
хоть наш герой обрезан как Христос
( стихи его подобие молитвы)
он не подставит щеку. Он ударит в нос
( с жестокостью, что бешенные рифмы)
Его заводят в длинный коридор
стреляют - (бедолага станет рыбой)
но на реке, как и в стране замор
а там его икра под мерзкой глиной....

ДРАМА НА ОХОТЕ
 
Как ты живешь всё это время, Камышев?
Смотришь на озеро, в исполинского истукана.
Растрепанная осень, как воробей не замужем.
И существо твое, что жизнь таракана!
Как ты живешь всё это время, Ольга?
Смотришь на выстрел, в подземный ход из ада.
Обвиты белым парусом, стоите оба -
У графского стола, и запах рижского бальзама!
; ОГОНЬ
Явился, потерялся посерёдке:
И обратился утром в сладкий дым -
Огонь от спички или водки?
Он все, что жаждал совершил!
Ведомый ходом самокатным -
Служил стране, и поджигал страну.
Пропитанную духом казематным.
Сжигал во сне и наяву!

Извозчик
«Зима пришла, зима в Москве. Не холодно, но страшно мне. Я знаю прошлое страны, Но вот про будущее, увы. Я не увижу ничего, через гранитное окно»

Извозчик повези меня по Москве
Не по сегодняшней - по вчерашней
Боже как соскучился я по зиме
Не по мандариновой - настоящей!
Зима дохает в пролетарской рубахе
Под шинелью товарища Троцкого
Холодным дыханием верхом на собаке
От Покровского храма и Троицкого!
Вчерашнее революционно чеканит шаг
По кольцу Содомову до Красного колеса
Гони любезный в Нескучный сад
Желаю, поохотится на руководителей ВЧК
Кожаные довели страну до сегодняшнего
Когда извозчиками стали мы все
От покровского храма до Троицкого
Боже как соскучился… по зиме!
--
Сдружился с облаком, вот я - пилот!      

Москва - иду по Арбату
По мокрому асфальту дворов
К гениальному своему собрату
С Армадою чудаков.
Через Вахтанговский театр
К Пушкину с Гончаровой
Откушав молоко alma mater
Глоткой самогонной!
Латиница мешает общаться
С поколением сквозняков
Главное не нарваться
На кулаки моряков.
Александр меня встречает
С Пиковой дамой в руке
Не попрет тебе – отвечает
На мой вопрос о судьбе.
Сергей покидай столицу
Завтра смерть и дуэль
Вызывай не такси, а птицу
И лети с богом в апрель!
Мимо окна Башлачева
И пистолета в постели
Даже от выстрела холостого
Падают люди и звери!

Спасибочко  брат Пушкин
Я покидаю Арбат
Характер у меня девчушкин
Для поединка я слабоват
Хотя я давно не мальчик
Но боюсь собственной тени
За меня гада - солнечный зайчик
Замертво упадет на дуэли!



«Я миллионы посетил планет – Там счастья нет и бога нет»

Расколбасило его поясницу
Понесло как дурака за границу
Ему б, как деду колупаться в ширинке
И «койшен папиросен» играть на волынке...
Ночь - баба простоволосая
Снежная зимнедворцовая
Уже коснулась края земли -
Храма любви на крови!
Как рождество в декабре
Холода в неподвижной воде
В озере все благостного молчания
Каменная мастерская сознания!
Плотно закрученная струбцина
Традиционно русская медицина
Лечит мою тень исхудалую
Водкой да ударом кувалдою!
Мечтал быть соколом - беллетристом
А стал стрижом - скандалистом
Бросил ночь деревянную в печь
Все романы решил сжечь!
Я в огне как трехгорная мануфактура
Вот тебе режиссер и натура
Со мной баба простоволосая
Дорогая моя хорошая!


ЭПИЛОГ 1:

Косил мужик траву руками:
Судьбу ночами под небесами.
Откуда бесы взялись из леса -
Взяли в охапку,
порвали шапку.
Он во хмелю и ни бельмеса
Не понимает: грызет лопатку.

Его жена сошла с ума –
Блажит и кружит, вот сатана:
Хомутный гуж, давно не муж.
Бесовски пьет,
как весь народ.
Он поутру глотнет из луж, 
И вмиг начертит небосвод:

От целины и до морей.
Давай  Китай, давай скорей!
Глаза в стекле, рога в петле.
Мужской букварь,
как календарь.
Порочный круг – земля в грехе:
В одном и том же пинджаке!

Давай к реке, иди к себе:
В сырую комнату во сне -
Где вместо света - сигарета. 
В страну глухих,
где ветер стих.
Останки высохшего лета -
Во вспышках солнечных шутих! 

Мужик на запах идет на запад.
Чуть косолапя плетеный лапоть.
Бессовестный, глухонемой.
Гоняет бесом,
Всё тем же лесом -
Без рук, улыбою кривой!
На службе состоит балбесом.

Воняет утром, всё козьим брюхом.
Играет муха коровьим ухом.
До славы жадный и беспощадный.
В покосах кровь,
в душе любовь.
Мужик до власти кровожадный -
Рвёт комиссаров, бьёт жидов!

А что в Рассее, ответьте звери,
Что в бультерьерах при Флибустьере. 
Кто мне ответит, как не бесы -
Взяли в охапку,
порвали шапку.
Подмяли вилами за интересы:
В лицо и шею, да под лопатку!               

PS:

И хохот, и презрение и блеф.
Как полюбовники совокупились.
В душе моей, где правит бес.
И в существе, удушья поселились.
И злобу, одиночество и тень –
Ношу в душе до неприличия.
Бегу, пока открыта дверь –
От пакостей людского безразличия!
И у заснеженной горы Тхимпху,
Приходят неожиданные мысли:
Зачем болтаюсь на ветру,
Как гребенщик, торчащий из пустыни!

С Медянкин 19 год