Эльмира Ашурбекова. В братской могиле

Кровавою, страшною битва была.
Деревья и камни, трава и тела
Смешались нещадно с сырою землёй,
Да так, что не видно, кто свой, кто чужой.

Останки убитых в сраженье бойцов
Сложили в огромный, прожорливый ров,
Засыпали наспех комками земли,
И снова на бойню живые ушли.

Я понял, что мёртв, уничтожен войной.
Но душу щемило от думы иной.
Меня не пугала жестокая смерть.
Не мне одному довелось умереть.

Другою обидой пылал горячо:
Мне голову враг положил на плечо,
А я недоверчив к убитому был
И долго молчал, не беседовал с ним.

Когда подтопило могилу водой,
Вздыхая, мой враг поделился бедой.
Грустя проронил: «Наступила весна,
Поля мои ждут не дождутся зерна».

«Их много? – спросил с удивлением я.
– От дедов – четыре надела жнивья!
 – Зачем же пришёл ты с огнём и мечом,
Захватчиком стал да ещё палачом?

 – Так я ж подневольный для власти страны,
Я – хворост, бросаемый в топку войны,
Ресурс для победы любою ценой,
Никто никогда не считался со мной.

В момент откровенья почувствовал я,
Что мы не враги – по несчастью друзья.
Он вновь на плече моём скорбно затих.
Мы в братской могиле. Одной на двоих.