Мы длинной вереницей идем за Синей птицей

Тусклая лампочка, подъезд сырой,
Гулкая лестница, запах спички…
На двери квартиры пятьдесят восьмой
Один звонок, три ящика, три таблички,
Медная ручка, до блеска натертая,
Коричневая, в рыжину, краска -
Рядом с замком она сильно стертая, -
В щелях стен – растрескавшаяся замазка…
Вход без ключа прост и суров:
У звонка - бумажка, буковки прописные -
Кому из соседей сколько звонков:
У каждой семьи свои позывные.
За дверью коридор с тремя дверями,
Прямо как у Андерсена в «Огниве»,
И в двух соседних, за их замками,
Чужая жизнь, как баранки в пиве.
Мне пять лет, я живу в этом косме.
За одной стеной Фока Алексеич живет,
За другой – бабка Лиза. Она вся в космах,
В линялом халате и с подбородком вперед.
Мне она кажется бабой Ягою.
Встречи с ней в коридоре страшусь.
А она, всякий раз встречаясь со мною,
«Экаюмник!» твердит и годов своих груз
Дальше влечет семенящей походкой.
«Экаюмник» - это «Умник какой!»
Но мне то не ведомо. Смятенный и кроткий,
Я спешу поскорей возвратиться домой,
В наши две комнатки, мою крепость,
Мой не приступный врагам бастион,
Жарко ко мне любовью нагретый
Всех моих близких - оплот всех времен!
Фока Алексеич, прямой и лысый,
Староста церкви, молчун и аскет,
Смотрит на всех, как из горних высей,
Словно просматривает на свет.
Гордый и строгий, как крейсер в походе,
Важный и собранный, как гренадер,
Плавно по коридору проходит
На кухню, в ванную или в убор-
Ную, холодную и чужую
(Не то что мой теплый зеленый горшок!)…
В комнате карандашами рисую
Грузовик, водолаза и черный дымок,
Что из трубы деревенского дома –
Дачи – спиралью восходит ввысь.
Затем перехожу к чему-то другому…
Обед. Тихий час. Слышу будто: «Проснись!»
Полдник. Прогулка. Вечерняя чашка
С кефиром. Оранжевый абажур…
Все это было, сейчас это - сказка,
Лучшая к жизни из увертюр!
Где и царевна в высокой светлице,
И богатырь на могучем коне…
Медленно тянется вереница
За Синею птицею в темноте
МХАТа, вселяя надежду и радость,
Как заверенье, что всякий исход
В жизни - успех, просветление, благость
И одоление зла и забот…

Тянется дальше, за стены театра,
В даль – по годам, по летам, по судьбе -
Та вереница. Твержу многократно:
«Синяя птица, спасибо тебе,
Что неизменно мечтою манила,
Сколько уже не припомню и лет!
Светом своим на дорогу светила
И неизменно давала совет…»
Много чего пренадежно забыто.
Много воды утекло под мостом.
Но эти слова с сердцем накрепко свиты;
В них и надежда, и грусть о былом:
«Мы длинной ве-ре-ницей идем за Синей птицей,
Идем за Синей птицей мы длинной ве-ре-ницей…»

ноябрь 2021