***

         Время создано смертью. Нуждаясь в телах и в вещах,
         Свойства тех и других оно ищет в сырых овощах…
         И. Бродский


Потому что я не стихотворец,
выйду заполночь, всплакну в честь одной фразы,
откажусь нести свой крест — не богоборец,
от искусства убегу ради проказы.
Отодвину мысли: «Что бы на ночь?..» —
лягу глупым спать, лягу глухим.
«И котлеты не сожрешь?» — ликует Галич.
Всё враньё и оправданье — пред слепым!

Зря колено — у подошв. Я перед стадом
невиновен, потому что беспощаден.
Миротворец, рассуди: сварганил разум! —
и какая нынче рифма к слову «камень»?
Потому что даже тень — не стихотворец,
засую кудрявых бредней внутрь фразы,
откажусь нырять в пустой колодец,
откажусь кромсать единое на фазы.

Откажусь поверить, что искусство —
пережиток слабых, бедных, гениев.
Я вступаю в ряды первых, пусть и пусто
у вторых и третьих. Как бы трение
между плотью и эпохами не стало
отвлекающим фрагментом биографии.
Горбом носа — слишком близко — к роже ада,
ведь и полуфабрикат ни каллиграфии,

ни «пророчеств», ни стихов моих не знает.
Неужели окр. мир — лишь материал,
обличающий, пусть резким, чихом дали,
именуемые здесь «миллениал»?
Неужели современность — лишь формальность,
отдающая багровостью знамён?
Наука, слово! — «Я — сплошная радость!».
Аплодирует в молчании времён.

Потому что я бегу за прошлым
(ибо тени — формулы речей),
потому что жизнь ползёт за пошлым,
откажусь согреть ладони у огней.
Извлеки лицо из строк провидца,
и получишь форму смысла. Сгоряча
не наваришь на ораву чечевицы,
но зажаришь до готовности себя!