Из тяжёлой жизни Тараса Шевченко

Знал украинский император неплохо
И все поэмы Шевченко на нём прочёл
И хохотал над пасквилями, что были о нём,
Но когда о царице прочёл, рассвирепел,
За что её так, она же здесь не причём!
И сослан Шевченко за «труды» в солдаты.
И тяжело, весьма, жилось ему в солдатах,
Ведь «принуждали» его обедать у коменданта!
И с офицерами водку целыми днями он пил,
И тяжелее не придумать наказания,
Чем под вербой на огороде спать…
Он там лежал и засыпал под пенье птиц.
Видел во сне он Вырубицкий монастырь,
А потом Петербург и в Академии своё ученье
И много ещё чего мелькало перед ним,
Ведь спал часами он, под шелест ветра…,
А после этого записывал он в свой дневник,
Что нет охоты, ни малейшей, у него трудиться
И спит он днями под любимой вербой.
И ни один ружейный прием он не освоил,
И строевая наука оказалась «гению» не по зубам,
Хоть убедить его пытался майор-бедняга:
Каким же будет он офицером,
Коль не сможет как следует тянуть носок,
Как будет к дамам он в гостиную входить…
Хоть жил в казарме он, спал не на нарах, а в кровати,
И с комендантом вместе новым делом занялся,
Фотографировал, хоть чем-то надо было заниматься.
Вначале ему «строжайше» запрещено писать и рисовать,
Но года полтора всего прошло и все о том забыли,
Он снова стал писать и за портреты принялся,
И с офицерами стал на охоту выезжать.
«Привилегированным» его все сослуживцы называли,
А он о них с презреньем отзывался…
Но преподнесли нам образ страдальца-поэта,
Которого так истязали в армии злодеи-офицеры…