В Эдеме - пусто... II

ЭПИГРАФ:

Full many a glorious morning have I seen
Flatter the mountain tops with sovereign eye...

shakespeare.sonet33.

***
 
Ау, ау!" - кричу всё
чаще,
А ты откуда-то из
чащи
Кричишь в ответ:
"Не сумасшествуй!
И верно...

 Л.Мартынов


***

ЕВГЕНИЙ ГЛУШАКОВ
Яблоко:

http://stihi.ru/2021/11/26/6934

 С милой вижусь, что ни день я.
   Ходим в яблоневый сад.
   Листопад – грехопаденье,
   Время года – листопад...


*****

Конечно, наш Творец-
Садовник, редкостный!
И дух его Велик...
Но бестелесный Он!

Адам и Ева?!
Всё же - непутёвые...
Уж лучше, было бы-
Поверить Богу Им!

Да, это только лишь,
Моё предположенье...
Чревато наказаньем-
Рассужденье!

Чревато человечье-
Безрассудство!
И пуст Эдем...
В Эдеме - пусто!

Как будто, всё не ново,
Но дилемма:
"Что стало с яблоней?
Цветут сады Эдема?!"



*****


В Сад идиллический
вернёмся...
Где сонм словесности,
так мил!
И кто-то за перо возьмётся...
Душой вздохнёт:
"И я там был!"

*****

ПАВЕЛ ПРИНЦ ДЕ МОНФЕРРАН
Зимнее утро:

http://stihi.ru/2018/12/19/8706

Зимняя дорога
Убегает в поле.
Счастье - недотрога,
Заплутало что ли ?

Заблудившись  вовсе,
Ты  , видать, далече…
Ждать его готовься ,
Гордый человече.

***

Гордый, Человече...
Всё ли , в твоей воле?!
Думал Б е з у п р е ч е н?!
А случилось - горе...
Небо затянуло
Облаком обмана!
Чтоб, Тебе
Забылось...
Яблоко АДАМА!


*****

СЕРГЕЙ ШЁЛКОВЫЙ
Не верю я словам, но сердцем чую голос...

Сегодня, 15 декабря,
исполняется 27 лет со дня смерти Бориса Чичибабина,
большого, искреннего и человечного поэта.

"Вспоминаю тебя, вспоминаю..."
У МОГИЛЫ ЧИЧИБАБИНА

Не плачь, не плачь, Яськов*! –
Он больше, чем возможно,
остался, – и уйдя, – живым среди живых...

http://stihi.ru/2021/12/16/213

***

Ядрёная зима! -
Скрипит морозный полоз.
Сдирает стужа скальп
И плакать не велит.
Пусть катится слеза...
Она Нас, не тревожит
Колёсам поезда, -
Сияет Златом Уст!
Здесь, есть проводники,
Но там, срезают Совесть...
Омытую слезой,
Безвыходной т о с к и!
И этот Парадокс...
Итожит жертвой Хронос!
Кранио Мастеров,
Ободрано!
Н и з г и...

Сверкает, над Землёй
Родосским, Чудом Света,
Обежествлённый Колосс...

Прости, мой друг,
Увы!

*****

РОМАНИЯ0
«Последняя ночь Февраля» (Романия0)

http://stihi.ru/2011/03/06/3293

Всю ночь Февраль негодовал:
Грозил, рыдал, давил на жалость...
Я лишь на утро догадалась -
Меня он к Марту ревновал.

***

Пишу произвольно:
на либретто Ф.М. Пьяве Опера <<Травиата>>, Д.Верди.
 
По  роману
А.Дюма,младший
"Дама с камелиями".


Я вспоминаю <<Травиату>>...
И звуком, - Мартовский дуэт!
Дюма, с Камелиями,
Ярко!
Мария, Дама прошлых
Лет...
Как эта опера,
Прекрасна, БлагославЕн,
Душой Поэт...

***
Ликует Флора...
Где, Альфред?!

А для пЕра, ликует
Чаша...
Сюда, сюда,
Взойди Поэт,
Сверкай строкой,
Душевной чащи...

Флористы...
Марты и Цветы
Излейтесь души и
ДушЫ... Бальзамом
Вечной К р а с о т ы!






Продолжение следует...


***

Иллюстрация из интернета:

Картина "Девятый Вал"
Художник К.И.Айвазовский.

1850 г.
Холст, масло. 124 х 192,5 см;

Государственный Русский музей,
Санкт-Петербург.

К.И.Айвазовский - Айвазян Ованес, сын армянского купца (при крещении получил русскую форму своего имени «Иван»), крымчанин, автор многих полотен на морскую тематику.

В его творчестве всегда фигурировал один и тот же главный герой – море. В историю мировой живописи он вошёл, как знаменитый маринист и баталист.

Айвазовский признан мастером своего направления в искусстве XIX века.

*****

Примечание: О Картине "Девятый Вал":

Назвав картину “Девятый вал”, Айвазовский вступил в диалог с морем.

Греки считали губительной третью волну, римляне – десятую, моряки – девятую.
Не важно, кто прав, важно, что считают, причём то, что, как песок и снежинки,
не поддаётся учёту.

Внести цифру, в обиход натуры – значит подчинить её разуму и уподобить себе.
Но море, не говорит по-нашему.
Не нуждаясь в языке, оно, как Солярис, творит без посредства символов – себя из себя, волну за волной.

Выделив одну из них, художник придал волне индивидуальность, лишённую,
однако, человеческих или даже животных, как у Хокусая, черт.
Тем не менее, вал Айвазовского узнаваем и в три четверти и в профиль.

Сила, этой волны не в высоте, а в глубине – в энергии, берущей начало,
в уходящем, будто, ко дну основания.

Неторопливая, как танк над окопом, она полна, той уверенности в себе, что не предусматривает переговоров.
О людях этого не скажешь.
Подняв красный (вместо более уместного тут белого) флаг, они ждут от волны ответа, словно не догадываясь, каким он будет.

Уцелевшие встречают беду сплочённой группой – как кулак с разжатым пальцем: четверо прижались друг к другу, один уже в воде.

Их общая надежда – оставшаяся от корабля мачта.
Утратив хитроумный такелажный убор, она стала примитивным бревном,
подозрительно, напоминающим лежащий крест, который вот-вот поднимут.

Николай I, обратив внимание, на восточные костюмы мореходов, решил, что картина может предостеречь Турцию, и, в преддверии Крымской войны, купил холст у автора.

Но крушение, которое изобразил Айвазовский, терпят не враги, а люди вроде нас. Обрядив смерть, в романтический наряд, из брызг и пены, художник поставил привычный вопрос о спасении.

Иноверцы на мачте, как разбойники на Голгофе, ждут будущего, сформулированного старой притчей.

“Не отчаивайся, – говорил Беккет, – ибо один, из двух был спасён”.

“Не обнадёживайся, – говорил он же, – ибо один, из двух был проклят”.

Затормозив, как Хичкок, у развязки, Айвазовский обещает каждому по его вере: оптимисты считают, что солнце на картине встаёт,
остальные – что садится.
Художник твёрдо объявил, что девятый вал будет решающим – последним.

Но мы не знаем, переживут ли его герои картины.
Возможно, потому что они – не её герои.
Сюжет и фокус “Девятого вала” в композиции.
Спрятанный прямо, на глазах зрителей умысел автора откроется нам, если мы разрежем его картину (но лучше – репродукцию) на четыре части.

Нам только кажется, что в центре полотна – люди.
На самом деле, они смещены в левую четверть холста.

Если бы картина, исчерпывалась этим – нижним – квадратом, “Девятый вал”
стал бы героической схваткой равных.
Но если смотреть на всю, левую половину, то выйдет не дуэль, а бойня.
 
Зато вторая часть, холста принадлежит другому жанру.
Оставив трагедию слева, правая половина картины, впадает в идиллию.

Плохая погода? Смотря для кого – морю в самый раз.
Низкие облака, счастливо сливаются с водой, празднуя брак двух стихий,
которые разлучает штиль и объединяет буря.
Болея за своих, мы не замечаем чужого праздника, но это не мешает его пиротехнике, которой отведена большая и лучшая часть полотна.

В сущности, это – любующийся собой пейзаж, куда людей ввели для сравнения.
Здесь, в пейзаже, и следует искать драму – драму масштаба.

Википедия.

E.F.