Разбасёшное

Чем ответишь, какими действиями, честью, серьезно?,
лестью, местью. То-то. Жерновами, мукою, хлебом. Или делом
или телом. Смело. Или все басни травишь. Отвечу именно ею, баснью.
Ну, тогда ясно. А если не ясно - скажу опять. И так, раз пять. Короткой,
как лето в горах. Длинной, как счастье букахи. Басё на дороге, в рваной рубахе.
Ему не знаком, без дна, страх. Его пергамент заполнен, нескормленным кормом,
шепотом,  не привычным ором. Рубленой, ясной, короткой. Такою, понятной любому.
Такой,  чтобы вся под кожу. Строкою. Особой змеею. Не тремя, так одною. Ею,
с холодной кровью.  Ею, чужою. Ею, согретой мною. Ну и тем, кто стал мною. Уже.
Где-то мычит корова, готова пойти на убой. Или ее заменить тобой, товарищ. А ты,
товарищ, по крови. Да, ты, скорее, никтовый, ничтовый, птицъ почтовый. Ну и что.
И почем. И нет на потом. Пруд стареет. В нем тина, в нем ил и запах густой. Рядом жаба.
Почти слепа. А ей, земноводной, пора. Прыгать. Всегда вода, вроде и та, да не та.
Созданная тобой, когда присел у самой стены, а над тобой весны оставалось с тарелку похлебки.
А ты, выводил, почти ловко, как будто в руках твоих меч и щит, колчан, полный стрел.
Всему вопреки посмел, защитил, что писал. Для внутри. Призвав суровые  вихри стихий,
обратившись и к верху и к низу. Оборвав обветавшее золото риз. Наложив вето на них.
Так вышло. А мы. А что мы. Мы, знаешь, никто. Мы ответить готовы только тем, что не наше.
Что не вспахано плугом на пашне. Что не взято в поло'н отвагой. Мы готовы ответить,
упорно стуча по клавишам  смело. У нас нет ни порогов, ни мелей. У нас нет ничего,
кроме тьмы монитора. И дороги нет, из желтого олова, кирпича колотого. По которому
шел, непонятно куда, баснеславец, баснелог,  баснесносец, баснелом. Последний ломоть.
Поверх горизонта принятий решений.  Отшельник,  забытый на карусели. Игрушечный
мишка в руках дошлых, мишенью. И все по кругу. И бьют  барабаны, взять на испуг его.
Сегодня сказали бы - круто. Сегодня сказали бы – Плуто.  Не понятный мне человек.
Но если бы мой след лег бы в его следы - я сразу сказал бы. Веди. Верю.  А он - я это ты,
положись на меня. Послушай, моя строка - она и твоя строка. Почувствуй, моя беда –
она и твоя беда. А, значит, прорехи рубахи зашей, залатай, носи. Наверное, мы шарлатаны.
По приговору нам бы запрыгнуть лягушкой в пруд и не пустить пузыри.
Просто кто-то же должен. Быть мхом подорожным. А овса дать коню стреноженному.
И иноходцу-будущему, несведущему, простуженному. Слабому, по его силе.
Стороною ладони тыльной. Тут все серьёзно. Он болен, поздно ему забыть.
Поздно микстуру пить. И сидят и внемлют. Тихи. Не для рынка, в рядах мясных,
в рядах сырных и тонких вин. Все потехи ради, не привыкая к адству,
к святотатству, ко снобству, ко бля...ству. Эти. Ну как их, стихи.


Тель-Авив
27.11.21