Софья Толстая и Сергей Танеев поздняя любовь или?

           Софья Толстая и Сергей Танеев: поздняя любовь или что-то большее?



       Удивительным образом версия о том, что повесть «Крейцерова соната» была списана с реального увлечения Софьи Андреевны музыкантом Танеевым, укрепилась и часто появляется в статьях или комментариях. Но ведь на самом деле повесть была написана за несколько лет (в 1890 г.) до этого события. Причем событие это растянулось более чем на 10 лет.

       А началось всё со смерти семилетнего Ванечки, - младшего ребёнка в семье и любимчика Софьи Толстой в 1895 году. Она очень тяжело переживала его смерть, много плакала, преобразилась и не терпела «недоброты» к кому-либо, даже самому неприятному человеку.

       Лев Толстой прочувствовал её болезненное состояние и стал приглашать в Ясную Поляну гостей, но лишь только Танеев оказал на Софью Андреевну успокаивающее воздействие. Он провёл у них всё лето 1895 года.

       Софья Андреевна поначалу иносказательно писала о влиянии композитора на себя:

     «Чувствую, что теряю сама душевное равновесие, которое утратила со смертью Ванички. Душа продолжает томиться, искать утешенья, новых ощущений совсем в других областях, чем те, в которых я жила при жизни моего милого мальчика. Куда меня вытолкнет, совсем не знаю». Но затем стала писать, что «у женщин - главное любовь».

       В период 1897-1899 чувство Софьи Андреевны к С. И. Танееву доходило до высшего предела. В Москве она использует любой повод, чтобы увидеть его. Мать тринадцати детей и бабушка семерых внуков, она влюбилась и, можно сказать, искала встреч с композитором намного более рьяно, чем сам он:

       «Вечером... нам с С. И. не пришлось даже поговорить, и мы перекинулись несколькими фразами, нам одним понятными».

              Дети обо всём быстро догадались и осудили мать.

       Дети всё знали о том, какие чувства Софья Андреевна испытывала к Танееву, и это их угнетало, они часто высказывали это матери, мальчики – мягче, а девочки, которые всегда были на стороне отца, - намного строже. Лев Николаевич стал замечать неладное уже в 1896 году, и тогда же в его дневниках стали появляться записи о дурном расположении духа в дни, когда Танеев приезжал к ним. Он знал, что Софья Андреевна никогда не переступит грань, но самое её увлечение, её влюблённость (ведь ей было уже за 50!) были для него очень болезненны. Но и его тяжёлые разговоры с ней и наставления не действовали. Для него это стало мучением на много лет. Весь свет знал об увлечении Софьи Толстой и конечно, все сплетничали.

     Александра так писала о Танееве:

       "Постепенно все изменилось. Чем больше я замечала особенное, преувеличенно-любовное отношение мама; к Танееву, тем больше я его не любила. Когда Сергей Иванович приходил, я демонстративно уходила в свою комнату. Его грузная фигура, бабий смех, покрасневший кончик небольшого, аккуратного носа — все раздражало меня."

       Сергей Иванович же не разделял чувств к Софье Толстой, но по какой-то причине очень долго не давал ей понять, чтобы она прекратила искать встреч с ним. Лишь в 1902 году, когда она приехала к нему в гости летом, он вёл себя сухо. Впоследствии все их встречи были такими – он избегал её на концертах, демонстративно садясь в другой части зала, был холоден, письма её к себе сжигал (что характеризует его всё же как порядочного человека), а на её письма отвечал довольно жёстко, давая понять, что не разделяет её возвышенных чувств. Лишь в 1906 году он стал отвечать на приглашения и изредка видеться с Софьей Толстой. Но даже эти редкие встречи вновь возмутили в ней все чувства, и по воспоминанием очевидцев, в 1908-1910 она думала только о Танееве.

       Развилась ли эта "неправильная" любовь в Софье Андреевне под воздействием повести "Крейцерова Соната", которая подсознательно влияла на её поступки, или же из-за гибели Ванечки, или из-за стремления быть любимой и найти понимание в другом человеке, сложно судить. . .


           * * * * * * * * * * *




      
      
       pozdniaia-liubov-ili-chtoto-bolshee

      
       tragedii- tolstogo