Нас прокляли друг другом

Где ветер сеет тусклый плач, поднимет визг, там бьются о стекло застывшие улыбки. Сверкало ртутным небо, и облака зернились, как гранит. Но брошенный на плечи плащ, как ни крути, не скроет от ошибок и от дождя, увы, не схоронит.

А осень корчится в тисках, декабрь, инеем подбитый, походит на войну, я прячусь, на своём стою, но плот из слов трещит,

и весь покой, сохранный прежде,
осыплется трухой.

Слова не стоят ничего,
когда глаза, лицо и тело
вещают разное, другое,
о другом.

Я для тебя — весь мир, но мир, тобой порождённый и проклятый, и проткнутый стрелой. Её перо щекочет место меж ключиц. Запал победы будет сбит, и гневной очередью небо огласит. Как жаль, что я — немой.

Ломались, лопались, мы познавали смерть и осыпались крошевом, смеялись тяжко и до тошноты, травились, обещали выжить и взойти наверх, но выходили с морем бурным позади, укрывшим всех потоком.

Не уберечь, не убежать, не вспомнить важное.
Нас прокляли друг другом.
Не спасли.