История храма Часть 2

Храм Смоленской святой иконы,
Смотрит сверху на Волгу и Ить,
Правоту признавая закона:
Дважды в воду одну не войти.

Дух утерянной сельской культуры,
Полнокровность церковных общин
Не вернуть, но надежда блеснула,
Храм на Устье теперь не один.

На изломе  тысячелетий
В Устье создан церковный  приход.
Пусть частично, как слабенький ветер,
Через храм Бог культуру вернет.

След эпохи в правлении женском,
В непростой восемнадцатый век *
Храм построен иконы Смоленский,
Тщанием паствы вершился проект,

Свет увидевший  в семьдесят  первом,
Где старинный погост, край села,
Где сгоревшая, скромных размеров
Деревянная церковь была.

И трудами отца Михаила *
Храм на Устье для всех домом стал
К сожалению, его отстранили:
Землю церкви крестьянам отдал.               

Вскоре бывший дьячок Сикеотов
Настоятелем призван в приход.
С постоянной о пастве заботой
В Устье долго служил этот род.

Для общины Смоленского храма
Это был дней счастливых отсчет
Укрепился, как стены из камня,
Вырос численно местный приход.

Больше тысячи членов прихода,
Не считая  юнцов и  детей.
Социальная мудрость народа   
Проступала в том мире сильней.

Церковь пестовала, объединяла,
Помогала тому, кто был слаб,
И никто не тянул одеяло
С общей пользы тогда на себя.

И не скажешь, что не было нищих
И несчастных, что не было зла,
Но культуры богатую пищу
Церковь точно общине несла.

Вспомнил храм юбилейное фото,
В честь столетия собственных стен:
Купола вдаль торжественно смотрят
Общий снимок и солнечный день.

С деревень собрались прихожане,
Детвора, молодежь, старики.
Всех сословий, не только крестьяне.
После  службы столы у реки.

За столами всё просто и тесно.
Праздник, трапеза, песни и смех,
И почетное главное место
Для старейшего в этой “семье”               

Ветерана, в рядах  ополчения,
В Бородинском сражении он 
Получил штыковое ранение,
И с молитвами в храме спасен.

Катаклизмы!  Нет боли страшнее
Мировых разрушительных войн:
Разум гибнет и люди звереют,
И устойчивый рушится строй.

На несчастьях войны выплыл гений,
Ставший богом для многих вокруг….
И советское время гонений
Тёмной краской нахлынуло вдруг.

Революция! Храм помнил горе,
Ярославский мятеж и грабеж,
Но затем был оставлен в покое
На какое-то время … и что ж?

В Устье въехали красноармейцы,
К церкви высыпал сразу народ,
Он хотел защитить её сердце,
На дворе тридцать пятый год.

Раздражали власть новую звоны -
Наземь сброшены колокола,
Став обычным металлоломом.
Что община поделать могла?

Безоружные против шашек,
Бабьи слезы и брань мужиков.
Погрузить колокольные чаши
Оказалось не так-то легко.

Для армейцев большой не по силам
На подводу  поднять по грудь,
Напрягаясь, с трудом дотащили
До воды, чтобы в Волгу столкнуть.
      
Предвоенные дни. Сорок первый
Храм закрыли. Алтарь разнесли.
Для отчета противникам веры
Важно снять купола и кресты.

Но центральный тогда не поддался
И на звонницу лезть высоко,
Это кто-то из  местных старался,
Атеизм проникал глубоко.

Вера - опиум, термин знакомый,
Вера - враг, и её уничтожь!
Прямо в храме сжигали иконы,
И в без веры росла молодежь.

Но война быстро спутала карты,
К Богу снова направили взор,
Убоявшись за варварство кары,
Глядя диаволу, смерти в упор

Перед боем читали молитвы,
Вождь за помощью к Церкви пришел,
И как в день Куликовской битвы
Лик иконы к виктории вел.

Колокольня теперь не звоннИца -
Наблюдательный пункт ПВО.
Только некому в храме молиться,
Кто на фронте, в ГУЛАГЕ, где кто.

Но видны на подлёте фашисты,
И остался нетронутым мост*....

С Богом небо над Родиной чисто,
Веру вновь ожидает разнос.

У Смоленской в престоле пекарня,
Клуб был в трапезной, песни и  гул.
И  уже страха нет перед карой,
Человек лично в космос шагнул.

Всё дряхлеющее состояние
Мощной кладки каменных стен,
Крыша - только одно названье,
Главный купол разрушен совсем.

От былой красоты колокольни
Нам остался печальный скелет,
И морщины - глубокие сколы -
Результат безысходных  лет

Купол, снятый с вершины недавно,
Накренившийся вбок от ветров,
Угрожал людям поздно иль рано
Сам упасть, не щадя их голов.

Храм покорно ждал  смертного часа,
Чтоб исчезнуть, рассыпаться в пыль,
Но надежда  совсем  не угасла,
И Спаситель вновь жизнь подарил.