одиссея хроника

До десяти родные все уснули.

И отрок предоставлен был себе.

До двадцати не пробивали пули,

Но смерть разбить сумели на семь бед.

До тридцати не чувствовалось холода —

От минуса искрился и потел.

До сорока не ведал к жизни голода —

К мамане в рай с претензией летел.

Под пятьдесят стал в творчество врубаться.

За шестьдесят прикончит бытиё.

Заскоком оживая от оваций,

Останется, как Брежнев, лобызаться.

С амбициями, собственно, и всё.


Засветит —

под забором, на обоссаном матрасе

сдыхать — не причинит расклад мигрень :

жизнь удалАсь напором дофонтанившим до страсти

взаимной, от и до.

Кому — шагрень !?


Рецензии