И гении, бывает, затевают БеСоВсКиЕ игрища

И ГЕНИИ, БЫВАЕТ,
ЗАТЕВАЮТ
БеСоВсКиЕ ИГРИЩА.

У каждой вещи
И у каждого явления -
По крайней мере, -
Есть две стороны, -
Как два лица
У Януса Двуликого.

Увы, - но ошибался
Поэт Великий , -
Александр Пушкин,
Полагая,
Что «Гений и Злодейство -
Две вещи НеСоВмЕсТнЫе».

Тому немало есть примеров
В Реале нынешнем,
Как и в Реале прошлом. -
Своим призывом
«Убить Агасфера, -
 Вечного Жида!»
Немецкий
Музыкальный гений
Рихард Вагнер
Вдохновил
Адольфа Гитлера
На зверское УбИйСтВо
Миллионов евреев Европы,
А Фёдор Достоевский, -
Вращавшийся
В царских палатах, -
Провозглашением
Евреев Вселенским Злом
Подвигнул
Самодержца Александра Ш-его
На вызвавшие
Осуждение
И многочисленные протесты
Европы, -
(Далеко не филосемитской!), -
Антисемитские погромы
1881-го - 82-го года,
Введенье 3-ехпроцентной
Нормы
На приём евреев
В Университеты
И ВУЗы Императорские
России
И целого пакета
Ограничения в правах
Евреев, - граждан,
Своих подданных,
Аукнувшихся
Гибелью 300 тысяч
Евреев Украины и Белоруссии
При депортации
С обжитых мест, -
В годы Первой Мировой войны*.

---------------------------------------------------
* - См. приведенное ниже Приложение.

ПРИЛОЖЕНИЕ.

Алекс ТАРН.

     ДВЕСТИ ЛЕТ ВМЕСТЕ.
(Достоевский как антисемит).


         Двухсотлетний юбилей Ф.М. Достоевского, отмечавшийся 11 ноября этого года – хороший повод еще раз сказать несколько слов по теме «Достоевский - антисемит».

         Знаю, что многие сразу наморщат нос – что, мол, за еврейская манера мерить всё и вся прежде всего еврейским аршином? - Отчего бы не откинуть уже к чертовой бабушке это местечковое обыкновение? Какая, вообще, разница «хорошо это для евреев» или «плохо»? Почему, вместо того чтоб смотреть на вопрос широко, в мировом общечеловеческом масштабе, евреи вечно сбиваются на свой узколобый национализм?

         Что ж, – отвечу я на это – кому неинтересно, тот пусть не читает.

         Скажу больше: не вижу ничего дурного в понятии «местечковый», хотя приверженцы «общечеловеческого масштаба», сплошь и рядом использующие «местечковость» как бранное слово, ждут, что тот, кому адресовано их просвещенное презрение, непременно обидится или начнет оправдываться.

         Мне обижаться решительно не на что: я и есть «местечковый». -

         Мои предки оттуда, из местечек. – Я и по сей день чувствую на себе их придирчивый взгляд.

         Эта точка зрения мне и важна – «местечковая» – в отличие от «общечеловеческой», которая при ближайшем рассмотрении тоже оказывается (как отмечал еще Владимир Жаботинский) вполне конкретной национальной позицией другого – обычно, имперского народа, который, не моргнув глазом, объявляет именно ее «универсальной» и заведомо подходящей для всех прочих местечковых недотёп.

         Однако, поскольку отмечается все-таки юбилей, начну со славословий.

         Для меня Достоевский – несомненный гений, на голову возвышающийся над своими современниками – российскими писателями XIX века.

         При всем уважении к его соплеменным коллегам, нельзя не отметить бросающуюся в глаза вторичность их произведений, перепевающих на русский манер песни Гете и Шиллера, сонаты Байрона и Руссо, оратории Стендаля и Гюго, симфонии Флобера и Бальзака.

         Отсебятина, которую они время от времени позволяли, выглядит либо сугубо частным (или, как выразились бы общечеловеки, «местечковым») дополнением, либо наивной самодеятельностью – типа нелепых попыток, «опростившись», переписать Священное Писание.

         Достоевский же, несомненно, оригинален, хотя и в его персонажах можно отметить влияние тех же французов (в частности, Раскольников неспроста совпадает тремя начальными буквами с бальзаковским Растиньяком).

         Поднятая Достоевским проблематика начавшегося как раз в то время левого наступления на цивилизацию актуальна и по сей день.

         Он был одним из первых мыслителей (если не самым первым), кто вскрыл и продемонстрировал главную беду левых идеологий – их имманентную аморальность. В этом – главная «общечеловеческая» заслуга Достоевского перед человечеством.

         Но он еще и велик как стилист, - как большой мастер интонационной прозы. Часто приходится слышать о якобы «корявости» его текста. Не стану высказывать свою оценку этого мнения, дабы не обижать его носителей.

         Скажу лишь, что сильные душевные порывы, а также минуты откровения, смятения или высочайшего напряжения сил вряд ли способны воплотиться в гладкопись, которая обычно поощряется профессорами филологических факультетов.

         Душа а Реале говорит захлебывающейся скороговоркой, не приглаживая выражений и не заботясь о правильном порядке слов, а то и вовсе глотая их.

         Дкша говорит живым языком Достоевского, а не музыкальным языком Тургенева и, уж конечно, не мертвенными, насквозь искусственными конструкциями Льва Толстого.

         По этим двум параметрам (масштаб оригинальной проблематики и высочайшее мастерство прозы) Достоевский представляется мне несомненным гением русской литературы в частности и мировой литературы вообще.

         Другой такой величины в русской словесности не было и нет.

         Теперь можно поставить галочку и перейти к главной теме моей заметки.

         Надеюсь, после этой юбилейной «общечеловеческой» преамбулы, никто не сможет упрекнуть меня в преступной ограниченности «местечкового» продолжения.


         Говоря об антисемитизме, следует разделять два его типа. -

         Первый: низовой, народный, с которым приходится сталкиваться сплошь и рядом и который объясняется элементарной ксенофобией, неприятием чужого. Отчего понадобилось в случае евреев выделять особым термином это банальное чувство, свойственное примерно всем в отношении примерно всех?

         Видимо, оттого что евреи живут повсюду (то есть юдофобия заведомо более распространена, чем, скажем, зулусофобия). Но не только.

         Есть и другая причина: среди других "чужих"  именно евреи выделяются своей особенной "чужестью". -

         Они попросту "чужее всех чужих" – в силу известных причин, которые требуют отдельного разговора.

         Но мы-то затеяли говорить о Ф.М. Достоевском, а потому лучше перейдем ко второму типу антисемитизма, который никак не связан с вышеупомянутой банальной низовой ксенофобией: к антисемитизму метафизическому, идейному.


         Его яркими представителями были, к примеру, христианские гностики времен формирования идеологии христианского образца.

         Они противопоставляли Христа Нового Завета иудейскому Богу Старого Завета. -

         Истинным Богом был для них лишь первый, в то время как второй представлялся злобным демиургом, сатаной, который сотворил мир в виде юдоли страдания.

         Характерное для христианства вообще противопоставление Духовного Земному доходило у гностиков до крайности.

         И евреи вполне закономерно воспринимались ими как адепты злобного земного сатанинского демиурга, как гонители Христа, всем строем своей веры принадлежащие к старому, земному, грязному миру.


         Можно не сомневаться, что, если бы в христианстве победило именно это направление, евреям было бы намного труднее выжить как народу.

         Однако получилось иначе. -

         Никейский собор, осудив гностиков и другие ереси, утвердил канон единосущности Отца и Сына, реабилитировав тем самым еврейского Бога.

         Это вовсе не означало полного уничтожения гностического взгляда на вещи, причем необязательно в рамках христианства. -

         Доктрины высокой Духовности, в корне противоречащей грязному земному началу, которое по старой гностической традиции отождествлялось с евреями, придерживались ведущие философы Нового времени – достаточно упомянуть в этой связи Канта и Гегеля.


         Но истинным певцом и главным теоретиком метафизического антисемитизма стал Рихард Вагнер.

         Что может быть метафизичней музыки?

         Музыка не торгует с лотка и не дает деньги в рост; ее невозможно возненавидеть за непривычный внешний вид или обвинить в ритуальном использовании крови младенцев.

         Зато вполне возможно все то же гностическое противопоставление высокого духа арийской музыки приземленным «еврейским мотивчикам».

         Именно на таком различении настаивал Вагнер, когда говорил о ненавистном ему «еврействе» в музыке.

         Еврей, по Вагнеру, губителен не потому, что ведет себя каким-то неподобающим образом (т.е. эксплуатирует слабых, спаивает народ, душит долгами бедняков, отнимает рабочие места, убивает младенцев и проч.), а потому что он изначально, по сути своей, мерзок и враждебен человечеству: «Я считаю еврейскую расу прирожденным врагом человечества и всего благородного на земле… – писал Вагнер. – Нет сомнения, что немцы погибнут именно из-за нее».

         Гениальный писатель Федор Достоевский был русским вариантом гениального композитора Рихарда Вагнера.

         Его взгляд на евреев столь же метафизичен. -

         В своей знаменитой статье из «Дневника писателя» Достоевский говорит об изначально присущей евреям (всем, повсюду, и во все времена) руководящей идее, имманентному статусу, который писатель именует латинским «status in statu» (государство в государстве) и «…дух которого дышит именно этой безжалостностью ко всему, что не есть еврей, к этому неуважению ко всякому народу и племени и ко всякому человеческому существу, кто не есть еврей».

         Эта изначальная врожденная безжалостность и побуждает евреев, по Достоевскому, «набрасываться» на любое слабое и беззащитное существо и затаптывать его вплоть до полного исчезновения.


         В предыдущих абзацах я неспроста вспомнил о христианских гностиках: взгляд Достоевского на христианство куда ближе к ним, чем к Никейскому символу веры. -

         Для писателя  Бог, - (вернее, Богочеловек) – это именно Иисус Христос – и только он, в то время как «ветхозаветный» Бог либо не упоминается вовсе, либо прочно ассоциируется с «безжалостными» евреями («еврей без Бога как-то немыслим; еврея без Бога и представить нельзя», – пишет Достоевский в той же статье). Здесь ясно различима точно та же гностическая дихотомия, о которой говорилось выше: «безжалостный» сатанинский демиург, передающий эту безжалостность своему народу, то есть евреям; и, как полная его противоположность – исполненный любви, страдающий Богочеловек Иисус Христос, олицетворение Света, Добра и Нравственности.

         Метафизический антисемитизм Вагнера противопоставляет земной низменности еврейства высокий Дух арийской мифологии.

         Метафизический антисемитизм Достоевского противопоставляет «безжалостности» еврейского Бога страдающего Богочеловека Христа.

         Схемы разные, но суть одна: евреи, - (все, всегда и повсюду) - несут в себе сатанинское Зло, гибель и разрушение.


         Но мне хотелось бы остановиться не на самих цитатах (хотя цитировать обросшие окаменевшим дерьмом антисемитизма строчки «Дневника» можно довольно долго), а на реальной практике, из этих цитат вытекающей. -

         Дело в том, что низовой ксенофобский антисемитизм первого типа может привести лишь к избиениям, убийствам, погромам и изгнаниям сугубо местного значения. Но в соединении с антисемитизмом метафизическим он быстро приобретает глобальный характер.

         Защитники Вагнера обычно с пеной у рта отрицают связь его статей и речей с идеологией и практикой гитлеризма и нацизма.

         Что ж, великий композитор действительно не был ментором Альфреда Розенберга и не сидел у колыбели Геббельса. Он умер за 42 года до публикации «Майн Кампф» – поди теперь докажи, что одно следует из другого.

         Правда Гитлер говорил, что мысли свои и дейсвия ВСЕГДА чверчет он с Вагнером.


         Однако в случае Ф.М. Достоевского ситуация принципиально иная.

         В 1873-км году Федор Михайлович принял предложение возглавить редакцию газеты «Гражданин», которую издавал крайний консерватор и яростный антисемит князь Мещерский.

         Собственно, публикация «Дневника писателя» началась именно тогда.

         Сотрудничество длилось недолго, но одарило не слишком популярного к тому моменту автора «Бесов» чрезвычайно полезными знакомствами.

         В частности, Достоевский тесно сошелся с Константином Победоносцевым, будущим обер-прокурором Святейшего Синода и главным идеологом почвенной славянофильской России.- Тем самым, о котором А. Блок впоследствии написал: «Победоносцев над Россией простер совиные крыла».

         Не будет преувеличением сказать, что многие свои идеи Победоносцев почерпнул как раз у старшего товарища и единомышленника, - у Ф.М.Достоевского..

         Но главное даже не в этом.

         Считается, что характер того или иного правления во многом определяется наставниками, которые формировали личность будущего правителя.

         В случае с Александром Вторым речь шла о просвещенном либерале, авторе Свода законов Российской империи Михаиле Сперанском, – известном юдофиле, про которого недоброжелатели даже говорили, что он-де «продался жuдaм».

         Результат вышел соответствующим: правление Александра Второго характеризовалось невиданными послаблениями, которые были пожалованы забитому и нищему еврейскому населению Россиёскоё Империи.

         Достаточно упомянуть отмену института кантонистов, признание особой роли раввинов в жизни еврейской общины, поощрительные стипендии для поступающих в гимназии и университеты (без какой-либо процентной нормы(!), постепенную отмену «черты оседлости», -(пока лишь для «особо достойных», - но в дальнейшем планировалось и полное упразднение), - разрешение на покупку земли, отмена ограничений по приему на государеву службу евреев с научными степенями и т.д. и т.п. Неудивительно, что российские евреи на Царя-Освободителя только что не молились; во многих еврейских домах висели его портреты.


         Зато наставником будущего Александра Третьего был почвенник и антисемит Константин Победоносцев. –

         Он-то и ввел во дворец своего близкого друга   Ф.М. Достоевского. –
         
         Ввел и представил наследнику.

         Известно, что писатель – по просьбе и с благословления Победоносцева – вел задушевные беседы не только с самим Александром Александровичем, но и с другими великими князьями, которым впоследствии было суждено занять ключевые посты в руководстве империей: братьями наследника Сергеем и Владимиром, а также их кузеном Николаем Николаевичем-младшим. В общем, в отличие от недоказуемой, - вроде-бы, - связи «Вагнер – Гитлер – Холокост», связь «Достоевский – Александр Третий – погромы-и-преследования-евреев» прослеживается ясно и отчетливо.


         Писатель умер 9 февраля 1881 года, не дожив трех недель до злодейского убийства Александра Второго и воцарения его сына, хорошо вооруженного антисемитской теорией и рвущегося к антисемитской практике.

         То, что произошло немедленно вслед за этим, хорошо известно. -

         Зверскиеые еврейские погромы на юге империи, побуждаемые властями и совершаемые при полном попустительстве полиции.

         Драконовские ограничения евреев в правах.

         Процентная норма на прием в гимназии и университеты.

         Запреты на владение землей.

         Издевательская игра со статусом «город-местечко», вследствие которой тысячи евреев попросту изгонялись с насиженных мест.

         Дикая антисемитская кампания в газетах: евреев прямо обвиняли в убийстве царя.


         Последнее было, конечно, откровенной клеветой. -

         Историк Лев Бердников пишет: «Террорист Игнатий Гриневицкий, бросивший в государя ту роковую бомбу, в официальном докладе описывался как типичный русский с "круглым полным лицом и широким носом", однако на следующий же день “Новое время" говорило о нём как о "человеке восточного типа с крючковатым носом"».

         Среди 28 основателей «Народной Воли» было лишь два выходца из евреев, да и то на третьестепенных ролях; в редакции журнала организации – вообще ни одного.

         Напротив, народовольцы выпускали антисемитские прокламации.

         Бердников цитирует одну из таких характерных листовок: «Прежде всего следует-де бить жuдов. Жuд присоединяется ко всему. Паны и жuд, урядники и жuд, правительство и жuд. Вы бьете жuдов, делая доброе дело».


         Тем не менее, погромы 1881-82 годов были ужасающими, сопровождаясь грабежом, поджогами, избиениями, изнасилованиями и убийствами – все это абсолютно безнаказанно.

         Следствием стало повальное бегство из России всех евреев, которые только могли убежать.

         «Одна треть вымрет, – хладнокровно реагировал Победоносцев, – одна выселится, одна треть бесследно растворится в окружающем населении».

         Лев Бердников приводит слова писателя Григория Богрова (август 1881): «Просвета нет и решительно не предвидится, кругом нас и впереди один мрак кругом...
        Как тут крепиться, как тут не осунуться, живя в средневековое время между цивилизованными гиенами на двух ногах.
        Еврейство вспоминает до сих пор Хмельницкого и Гонту, - теперь что ни харя, то Гонта и есть, правда во фраке, а не в зипуне».


        Что ни харя, то Гонта и есть… -

        Впитавший идеи христолюбивого писателя Земли Русской великий князь Сергей Александрович, став генерал-губернатором Москвы, отметил свое правление безжалостным… ,– (хотя нет, слово «безжалостный» уже закреплено Федором Михайловичем за евреями), – отметил свое правление христолюбивым изгнанием из города тысяч евреев.

        А впитавший те же идеи великий князь Николай Николаевич, утративший звание «младший» в связи с кончиной «старшего», но получивший взамен должность Главнокомандующего Российской армией во время Первой мировой войны, прославился варварской, граничащей с геноцидом, депортацией сотен тысяч евреев из прифронтовой полосы в 1914-15 гг. По скромным подсчетам, это привело к гибели от казачьих погромов, голода и болезней около 300 тысяч евреев.

        На чьих руках кровь жертв этого малого Холокоста? Кто их убил?

        Отвечая на этот вопрос, впору привести выдержку из гениального романа «Преступление и наказание»:

          «Раскольников весь задрожал, как будто пронзенный.
      
       – Так... кто же... убил?.. – спросил он, не выдержав, задыхающимся
          голосом.
      
       Порфирий Петрович даже отшатнулся на спинку стула, точно уж так
       неожиданно и он был изумлен вопросом.

       – Как кто убил?.. – переговорил он, точно не веря ушам своим, – да вы
         убили, Родион Романыч! Вы и убили-с... – прибавил он почти шепотом,
       совершенно убежденным голосом».


       Вы и убили-с, Федор Михалыч. - Вы подготовили этот геноцид – своими словами, статьями, речами, воспитательными беседами.

       Вы были идейным наставником этих цивилизованных двуногих гиен, вы их вооружили, вдохновили, направили.

       Насчет «Вагнер-Гитлер» и в самом деле трудно доказать, но уж с вами-то, уж с «Достоевский-Александр Третий», и с «Достоевский-вел.кн.Сергей Александрович» и с «Достоевский-вел.кн.Николай Николаевич» сомнений нету.

       Если ваш младший друг и единомышленник Константин Победоносцев заслужил прозвище «русский Торквемада», то кем тогда были вы?

       Ах да, совсем забыл: великим писателем Земли Русской. И заодно: метафизическим антисемитом, достойным преемником древнего гностика Маркиона…


       Впрочем, это, как уже замечено выше, сугубо еврейская местечковая точка зрения – безжалостная, как оно и положено представителю сатанинского племени.

       В общем, с днем рождения, Федор Михайлович!

      
                24 ноября 2021-го года.