Картина

Смотрю на картину - семья императора. Родители смотрят с любовью и лаской нестрого
Наследник склонился над детской железной дорогой...И где все сегодня? У Бога?  Куда привела их Анаке? К какому порогу? В какие чертоги?
И цесаревны скромны и нарядны. Атмосфера, казалось, вокруг так светла, так тепла и отрадна. И хочется жить и любить безоглядно

Но...только часы на стене, тихо тикая, вторят - неладно, неладно, что-то будет неладно
Какой уж тут год? Восьмой иль десятый? Возможно... Но почему же так свечи мерцают тревожно, как будто предзнают они, что принять и понять невозможно
Царь с царицей как две удивительных птицы, скоро им крылья сломают, птенцов их штыками добьют, с небытием им придется сродниться, не найдут их и не отпоют
Но и сами они крыльев чужих поломали немало. От штыка и ногайки по велению их сколько спин, сколько судеб людских пострадало
Им  Толстой то писал, только толку то что, ведь их не проняло, обращение Льва равнодушия царского не колебало  А часы на стене странный бег свой вершат, все куда-то идут и идут
Правленье несчастное их слишком многих достало. Иль руки слабы для империи этой штурвала? Несколько лет им ещё до того рокового подвала. Да и пуля, что настигнет их там, отлита еще не бывала. Их убийца - мальчишка совсем несмышленный и малый. Но вот только часы на стене безоглядно спешат, бег незримый вершат, все куда - то идут и идут
А я все смотрю на картину. Все кто на ней  - в лютом пламени сгинут. Гнева народного их поглотит роковая пучина
А пока же  - идиллия,вечер, уют.
А часы на стене все куда-то так странно спешат, все идут и идут
Спицы в руках у царицы, что- то вяжет она. У одной из княжен так тонки, так прекрасны ресницы
 Ну а я все смотрю....Почему же удушья слепого накрыла меня пелена?
Ну а царь... Все смотрел отрешенно, немного смущенно. Цесаревич.... Паровозик игрушечный свой  привычный по кругу свершает маршрут
И как будто на стрелки взглянул он чуть-чуть удивленно
А часы все так странно спешат, все куда-то идут и идут
И какой же там день был у них? Может быть, воскресенье? И какой же был вечер - осенний иль зимний, весенний?
На стене колыхались непонятные, странные тени. У царя при их виде на лицо набегало смятенье, естеством всем своим ощущал государь ход минут. На жену, дочерей и на сына он смотрел в непонятном волненьи
А часы на стене все так странно спешат, бег незримый вершат, и мгновенья крошат, все куда-то идут и идут
Смотрю на картину. Где они все сегодня? У Бога ли? В Преисподней? Куда привела их Ананке? К какому порогу? В какие чертоги? Миллионы веков мне ответа, увы, не дадут
Но, все чудится мне, слышу смех я негромкий, паровозик по рельсам стучит, неумолимое тиканье слышу как будто в потемках, то часы на стене все куда-то так странно спешат, бег незримый вершат, и мгновенья крошат, все куда-то идут и идут