Песков прикидывается
На крючке «Мемориал»*;
Чтоб свою умерил прыть,
Суд грозит его закрыть.
Он - бельмо в глазу у власти,
Жгут его былого страсти,
Будоражит он пласты;
Словно снег, летят листы:
В них - расстрелянный учитель
И военный, и поэт,
И священник, и строитель,
И мудрец, каких уж нет,
Люд фабричный, люд столичный,
От других людей отличный;
Средний возраст - тридцать пять!
Не пошло ли время вспять?
Петрушевская Людмила:
«Ваша милость мне немила,
Мне неловко, я стыжусь
В подпевалы не гожусь!»
Солженицына Наталья:
«Как взгляну сегодня вдаль я -
Вижу: ловля вновь пошла,
И вульгарна, и пошла,
Снова в реплике пространной:
«Он агент-де иностранный!
Действо надо упредить
И агента запретить!»
Зацепило Горбачёва:
«Разогналися с чего вы?
За трубой своей печной
Позабыли стук ночной?»
А Песков усы топорщит,
Пучит глаз и брови морщит:
«Мне неясен прессы зуд -
Разберётся в деле суд!»
Слов его известна скупость,
Сын при всех сморозил глупость -
Папа ж сдержан, папа прям:
Речь его на смех курям!
23 ноября 2021 г.
Борис Айзенберг
*Правозащитное общество, признанное иностранным агентом.
Свидетельство о публикации №121112306977