17. Неликвид за фунфырик и петушиный окорок

      17. Неликвид за фунфырик и петушиный окорок

Где-то в дали стелился густой туман. Природа пыталась скрыть пагубные места на своём теле…

На ограбленной и обглоданной окраине слабенькой цивилизации, что недавно выкатилась из холодной, сырой пещеры, слонялись без дела пьяненькие человечки. Средь облезлых декораций, сугубо безнадзорно, в грязных, изодранных и промасленных одеждах, бегали никому не нужные дети-пироманы. Их родители преспокойно кушали горькую и упрятав в душу по литрухе дрянного снадобья, потерялись в пространстве, утратили счёт времени и совсем забыли про своих отпрысков. Беззаботно валялись около лавочек, некоторые, и вовсе, извиваясь в неказистых непотребствах ползали по околоподъездным пикникам. В это время, потомки нерадивых педагогов, с азартом поджигали сухую траву. Малолетние засранцы создавали неподдельный фон наступающего Апокалипсиса. Ближе к покосившейся заброшке, сильно истлевшей временем, сидели на корточках, подпираясь худенькими спинами об облезлую стену, такие же запущенные, в замусоленных лохмотьях, слегка одурманенные дети. Но, эти, уже, то ли надували воздушные шары, то ли надували ими себя. Наследники дурных генов травили себя ядом, от безделья и ненужности этому миру. Атмосфера культурного банкротства, девальвации совести и всеобщей моральной гиперинфляции многообещающе намекала на бесконечное адово "веселье".

На заднем дворе бывшей наливайки «Зины», но теперь уже крафтового пойло-хауса премиум класса, хоть и для угнетённых масс, стоял тонированный "в круг" пыльный, старый микроавтобус "Литайс". Ржавый, кривобокий перевёртыш, до краёв утрамбованный неликвидными проститутками, чутка завалился набок. Лидия-хламидия, Инесса-страпонесса и прочие звёзды разврата, составляли содержимое старого, раздолбанного корыта. На выдвижной двери красовалась пёстрая рекламная наклейка с надписью: "Мясная лавка", которая забавно обрела несколько иной смысл. А сильно потрескавшийся, выцветший оракал, с готическим шрифтом, придавал рекламному тексту ещё больше эпичности.

В автобусе сидели невостребованные стрипухи и вэбкамщицы, обратно перепрофилированные на более приземлённую тактильную специализацию. Кому нужны в данной местности танцы и кривляния на вебку?! Здесь едят, а не смотрят на еду!

Лютые адреналинщицы имеют очень хорошие шансы нарваться не только на рядовых буйных алкашей, но и на глубоко клинического психопата, профессионального маньяка и прочих расчленителей и душегубов-любителей. Они продолжают рисковать и испытывать судьбу, ведь, желание вырваться из жуткой безнадёги толкает их на отчаянные шаги и не обдуманные действия, имеющие тотальные последствия. Контрафактные тёлки, пряча себя за фейковыми образами, тем самым потеряв своё истинное Я, безнадёжно тонули в собственной мерзкой лжи. Всё же, большинство представительниц востребованной дряхлой профессии, пробив дно невозврата, задержались здесь из-за быстрых денег, они очень  нужны наркозависимым. Порочный круг слишком стабильно удерживал их на рабочем месте.

Подле обильно обмоченного дебаркадера с непристойным запахом, солидная женщина, внушительных размеров, сочно жестикулируя пальцами в золотых перстнях и размахивая увесистой барсеткой, впаривала "товар" сильно потёртому гражданину. Прокуренный голос выразительно продвигал товар: "Лярва гепатитная - рубль, блудливая с запашком - полтора, Лидия-хламидия с огромной, как её берлога… скидкой, сифиличка-универсалка - почти даром, за пятихатку, но она с суток, после группы, почти не живая. Та-а-ак... эти, вот, путаны на расслабоне, рот - шире ворот, все створки раздолбанные, ценник тот же, но не советую...  А, вот! Сонечка...». Под жидкие аплодисменты коллег, администратор расхваливает «бриллиант» золотой коллекции сотрудниц: «Молодая, не испорченная, почти девственница, даже в школе хорошо училась, посмотри на неё, ведь ангел! Прирождённая жрица любви, талант от Бога! Только на смену вышла, после выходных: свежая, бодрая, чистенькая - два "рябчика". Медицинской справки нет, под моё честное слово. Ну разве может такая милота триппером болеть?! Продлевать будешь, скидку хорошую сделаю, накопительную! Рекомендую, оттопыришься по полной программе, не пожалеешь!  Все свои проблемы здесь оставишь! У нас гибкая система скидок есть. Ну так, как?" - умело сыграв на контрасте, "причёсывала" изголодавшегося потенциального клиента прожжённая "мамка".

"Ну и расценки у вас, как в зажратой столице" – включал псевдореверс хитрый клиент. "Гвозделина Аркашевна, может по старинке – бартером: за фунфырик и мороженный петушиный окорок, не? Помнится, до отсидки за пару сигарет и окорочок прокатывало!".

« Да когда это было? В прошлой жизни? Бориска, ты чего? Вот, ты дурной, что ли?! Я не пойму, ты из комы вышел или тебя из пожизненного освободили, ты откуда вылез?! Они айфоны из рук не вынимают, сигареты электронные курят, ты бы им ещё, ракушки с пляжа предложил!» - слышалось за микроавтобусом. Из-за приоткрытого окошка, почти непрерывно выдыхался дым безучастным  "манекеном в парике".

Справедливое негодование об опережающем повышении цен на проститутские услуги в сравнении с социально значимыми: «И тут инфляция мимо не обошла! Так, ещё и ускорилась… Ресторанная наценка…» - сублимировалось в философию. "Чудненько, ну как не зайти в такое замечательное место, просто мечта, быть в обществе таких милых "гурий", ну это конечно, если ты стремишься сорваться в бездну... в социальную бездну! Тут уж сам Бог велел! А может и не Бог?" - под тлеющий косячок, утомительно душил всех своей алкогольной философией, давний постоянный клиент, Борь Яныч, недавно вернувшийся из тюрьмы.

На самом деле, по паспорту он был, даже не Борис Янович, а Борис Йохананович. Так звали его отца. Сложновыговариваемое имя, сам бог велел заменить. И постепенно оно переросло в Боря Яныч, а затем и вовсе, преобразовалось в Боряныч. Не Борисыч, а именно Боряныч. Поскольку в его ближайшем окружении уже обитал некий Борисыч, все, кто с ним общались, охотно окрестили его Борянычем. Эта метаморфоза стала не только отражением дружеской игры слов, но и символом обыденной жизни, где имя — это не просто звук, а особая связь с личной историей и окружающими. Так Боряныч вошел в обиход, вобрав в себя и легкость, и тепло, а сам процесс изменения имени обрел свой собственный уходящий в небытие смысл, напоминая о том, как просто и естественно могут переплетаться судьбы в искренности человеческих отношений.

Философия быстро выветрилась, праведные истины стремительно растворились в воздухе, оставив лишь следы своих абстрактных идей. Потребность рептильного мозга шустро завладела черепной коробкой с отростком-туловищем. Первобытные инстинкты, словно голодные хищники, безжалостно сожрали мимолетную жадность Боряныча. В этот самый миг у него, как по волшебству, неожиданно оказались жухлые, смятые купюры, предвещающие спонтанные решения и необдуманные поступки. В потайном кармане лежала заначка на «гусарские» радости. Словно тень, прошедшая сквозь мрак разума, жажда плоти Боряныча страстно обладать плотью проститутки, вновь завладела его мыслями, игнорируя все предостережения и доводы Гвозделины Аркашевны.

В пятидесяти метрах собралась очередь за беляшами с горячими пирожками, в ней толкались и боялись, что на всех пирожков не хватит, а кто-то, только что купил последний беляш. Боряныч увидел в этом чертовское совпадение  и сразу же расплатился.