Речь русская по сердцу мне близка...

Всё мысль о не предсказанной кончине
Преемника надзора за строкой,
Как раз что обогнал на середине
Достаток, Постоянство и Покой.

И с этой передряги никудышной
Приемник вышел с язвой нажитой,
Оставив мне в залог из спелой вишни,
Прохладою насыщенный настой.

Вкусив его душистое забвенье,
Я стал его сомнений правотой,
Чьи грубость, естество и откровенье,
Душе вручают горесть с нищетой.

И ведь нельзя от них освободиться,
Они же в каждой клеточке моей,
Мелькают предо мною тени... лица,
И все не благородней, не трезвей.

Туман ложится комьями на плечи,
Да так, что их не сбросить, не стряхнуть...
Не слышу я давно уж русской речи,
А в той, что есть, совсем иная суть.

Явления в ней чуждо-иллюзорны,
Ни строчек, ни слогов - а миражи,
Лишь буквы три, и с ними что - мажорны,
Иные - неживые муляжи.

Да здравствует речь предков моих сирых,
Оставили что речи бубенцы,
Их точно побуждала к чувствам лира,
А нас-то...иль слепцы, иль подлецы.

Мне жалко нас за то, что наши души
Давно уж потеряли стыд и срам,
Иль в небо зрим, иль в нём же бьём баклуши,
Да пьём и по утрам, и вечерам.

Опомнитесь друзья - не в славе счастье,
И деньги не помогут, коль дурак,
Откуда в вас безудержные страсти,
Сподобились излишествам макак.

Не дело быть и львом, и обезьяной,
Строкою убивать и звать Творца,
Глаголом быть славянским обуянным,
И восхвалять себя же без конца...

Довольно, ухожу я в ночь глухую,
Снегами где укроюсь ноября...
По осени минувшей я тоскую
И жду на ветках яблонь снегиря.