Ушедшим поэтам

               
Не знаю, как у вас, а у меня видения
рождаются  ночами,  когда пора  уж  спать.
Читают мне поэты свои стихотворения,
а я потом пытаюсь их рифмами играть.
Наслушаешься  авторов и маешься сомнением,
своё  ли заповедное  пытаешься сказать?
И снова лезешь в сборники, читаешь  сокровенное
и учишься, и мучишься, как мог он так писать?
Как  преподнёс  свой край  родной  Виссарион Пшеницын,
оставив  землякам  неугасимый свет,
свет духа захолустья, где спорят даже  птицы,
где лес, река, дожди  и снег – Руси  достойной след.
Откроешь Князевой стихи  - и попадаешь в сказку,
в мир таинства  стежков из лоскутков судьбы,
любуешься  её строкой  с  причудливой окраской,
нам возвращающей слова старинной ворожбы.
А что же Наталушко? Читаешь с упоением
распахнутой  души  пронзительную  вязь.
Здесь ангелы-хранители  учительского  гения
скрепили  на века  божественную связь.
Ещё  лежат передо мною  «Солохины рассказы»,
и «Материны свечи» притягивают взор,
и «Дед Баранчик» сохранил судьбы живые фразы,
и о Костровой, поэтессе, помнят до сих пор.
А что же говорить о Викторе Смирнове,
где каждое словечко – слеза родной  Руси ,
где деревенский дым с картошкою в основе
вдыхаешь полной грудью мальчишкою босым.
И может быть, случайно здесь кто-то не был назван,
но это ли обида, но это ли печаль.
Живут мои видения, мой посещают разум,
а значит, они живы, хоть их безмерно жаль.