Олегыч все

Книга способна на многое; руки
к ней протяни и согреешь ладонь,
ты в предвкушении сладостной муки –
конспирологии скрытый огонь

душу волнует, ведь с каждой страницы,
(если, конечно, читать между строк),
ловко раздвинув реалий границы,
смотрит в лицо тебе гуру-пророк.

Как Гольденштерн, вхожий в хрупкое тело,
в каждый бессмертия алчущий ум,
он, подчиняя твой разум умело,
в силах избавить от тягостных дум,

в коих погряз ты, ведь жалок с рожденья,
беден и сир, как церковная мышь,
если же сбросить ярмо пораженья –
голос мессии нутром ощутишь.

Вновь кислород перекроешь сомненью,
ладно настроив податливый мозг,
следуя мыслью за авторской тенью,
плавя в сознании будничный воск.

В мир постмодерна уйдя с головою,
встретишь китайца, что видит во сне
бабочки тень над зеленой травою,
но ни китайца ни бабочки не

было и нет в окружающем мире,
есть лишь «не знаю» вокруг Пустоты,
мысли ж становятся глубже и шире,
сооружая над бездной мосты.

"Путь триумфальный тебе предуказан,
ты приобщишься и к музыке сфер,
с Мышью Великой веревочкой связан" – шепчет писатель и визионер.

Ближе и ближе крутая развязка –
шефство над миром, для мысли приют?
Тайная комната, зеркало, маска,
ну а затем –  переход в абсолют..?

Но вместо сумрачных тайн зиккурата
вновь обнаружишь себя ты в ларьке,
где В. Татарский трудился когда-то,
разница в том, что есть книжка в руке.

Автор же ловчий, а ты лишь добыча;
вновь на страницах, сулящих экстаз,
перелопачена старая притча,
что приносила плоды и не раз.

Но несмотря на коварство обмана
ты в ожидании (мысли вразброс)
нового, яркого чудо-романа,
что принесет беллетристу баблос.