andy warhol

Счастье пить. Счастье есть? Как бы не так. Реакции ноль. На столе лежала недопитая банка фасоли в стиле поп-арт. В плеере играл героин группы Вельвет Андеграунд. За окном потемнело. В глазах, кстати, тоже. Я писал и думал, о том, что писать не нужно, но совсем не писать всё-таки сложно. Жизнь – это эксперимент. Ты бежишь, как и все, без особой идеи, но с особым взглядом на мир, сражаясь с собственным зверем внутри фантастических рытвин и античных руин, которые бы всех рассмешили, но это бы мнение являлось ошибочным, так как боль не имеет знак равенства. Вкус субъективен. Вкус топлёного молока, вкус варёного сапога, первый вкус крови и опленяющий запах черешни, что кладёт свои жгучие ветки тебе прямо на шею, но ты роешь траншею, влюбляясь в ошейник и превращаясь в колючий шиповник. Ты теряешь свой голос и скулишь, как избитая псина, что лежит под осиной красиво. Ты постепенно теряешь мечту всей своей жизни, и каждая буква проходит сквозь кожу. Порой кажется, что словам никак не удастся выйти наружу. Я буду ждать тепла и просто их заморожу. Я перестану пенять на свою хмурую рожу и на Петербургские лужи. Просто пора вставать на лыжи. Долой уныние, долой уныние – всем! Пора паковать чемодан. Пора отсюда валить, если в груди кипит огромный вулкан. Огромный синий кит, что не может порвать свою сеть и хочет выброситься на берег, хочет реинкарнировать в бабочку или в дерево. Хочет стать камнем и постичь всю философию этой никчёмной, но такой мощной Вселенной, созданной кем-то случайно и, возможно, забывшим об этом. Да откуда я знаю об этом? Знаешь, я ощущаю, абсолютно немало, лошадиную долю тротила. И когда ты меня просто держишь за руку, я взлетаю на небо. Твоя нежность ни с чем не сравнима, она безусловна и многогранна