Пятое письмо сенеки мустафа ганижев

     ПЯТОЕ ПИСЬМО СЕНЕКИ             Мустафа Ганижев

Сенека приветствует Луцилия!
Познать себя нужно без усилия.
Ты хорош не отвести от тебя взгляд,
Конечно за тебя всегда буду рад.
   "Я торжествую твоему упорству,
   Ты просто с музой водишься по родству". 
В занятия, что побуждает тебя,
Не отстать от мысли не жалеть себя.
Забросив все, только о том стараться,
Как мир вокруг течет легко ужиться.
Где всем хочется ровняться богаче,
Чтобы с каждым днем прижиться все лучше,
Хвалю тебя за все. Будь впредь упорным!
Ты родился, как надо духом стройным.
Тебя я с музой жить всегда возношу,
Тут я поощряю тебя и прошу.
Об одном  хочу предупредить тебя,
И от своей счастий в блаженство войдя –
Не будь тем, кто не хочет улучшиться,
Дорогу осилит, можешь гордиться.
Ведь твой дух дарил вещий рок – не будь наг!
Только став на виду, и станешь, как маг.
Чтоб в одежде твоей, в образе жизни,
Сиял свет всем родниться без болезни.
И чтобы бросалось на радость в глаза
Скажу тебе, мой урок  будь, как муза!

Избегай появляться неприбранным,   
Оставаясь в молоди отыгранным.
С не постригом и забытой бородой,
Находя тебя среди людей чужой.
Выставлять на вид ненависть к серебру,
К тому уметь, видит себя не в гробу.
Стелить постель на голой земле – словом,
Без радостей бродяг по миру делом.
Всего, что делается ради грязи 
И извращенной услады без связи,
До того, собственного тщеславия,
Что родниться одним до бесправия.
Когда само имя философии,
По жизни находя без всякой крови,
Вызывает довольно ненависти,
Даже будь адептом науки к чести. 
Ведут себя скромно. И что же будет,
Забытое как не как нас рисует.
Если же мы начнем жить наперекор,
Большого дня по торжеству перебор –
Всем людским обычаям, что не в меру?
Походило все, что  было по виду.
Пусть с воли мы будем иными во всем! –
Внешне нет нужды, выделятся от всех.

Пусть не будет блистательной вся тога,
Но и грязной тоже, видя лишь бога!
Пусть не для нас серебреная утварь,
С украшением золотом под тропарь!       
Без всякой умеренности во власти,
Желая жить лучше по большей части.
Не вопреки толпе, что душа польстить,
А то мы пугнем, кого хотим справить.
Тогда придется подражать нам во всем,
А они не захотят быть близким нам,
От страха подумав, и чем займемся,
Только этого мы в конце добьемся.

Вначале философия дает понять,
Это умение жить с людьми, как познать:
Благожелательность и общительность,
Что по роду смысла есть значительность.
При всем несходство с людьми, нам не дает,
Сдержать нам, это обещание ведь.   
Позаботимся о наших восторгах,
Чтобы не вызвало смеха остальных.
Ведь у нас нет по духу, цели другой,
Только жить по согласию с природой.
Тяжко всей природе изнурять тело,
Томить свою жизнь за новое дело –
Не любить легко в доступе опрятность,
Предпочитая ей нечистоплотность.
Избирать пищу, только дешевую,
И грубую и отвратительную.

Только страсть к роскоши желает вечно,
Одного лишь изысканного мечено,
Лишь безумство избегает всего
И от общеупотребительного.
Все мысли в конкретных багажах четки
Мудрость требует бережность без пытки;
А умеренность должна быть бессрочно,
Во всех приемах на показ мечено.
Вот мера, которая мне по душе:
Пусть в жизни живут добрые нравы же
С нравами большинства людей, что знают!
Пусть люди удивляются ей, но признают! –
    «Как же так? Разве мы будем поступать,
    Как все сразу в делах и вещах познать.
Там одно, между ними величие,
Не будет никакого различия?» –
Будет в понимании, при всем тоже, 
Когда тот, кто приглядится к нам ближе,
Знает, насколько разны мы от толпы
Не считая всех людей, где есть рабы. 

Кто уместился в наш дом дивиться в нем,
А не нашей посуде и утварь в съем. 
Велик,  кто пользуется глиняной утварью
Как сочный изумруд, с нужной ролью –   
Пусть серебряный сосуд, как глиняный,
В том сосуде покой, дух умеренный.
Слаб духом тот, кому богатство в малом,
На двух ногах стоять в жизни напролом.   

Но хочу ныне поделиться с тобой,
Проще забыть этот поступок такой.
С моим небольшим доходом: я нашел
У нашего Гекатона решит смел.
Со всеми желаниями полезно,
Для исцеления от страха точно.
«Ты перестанешь бояться, – скажет он, –
Если надеяться перестанешь вон».
Ты спросишь, как можно же уравнивать,
Столь разные вещи. Но так понимать.
Мой Луцилий: хотя всегда кажется,
А это, мое чувство померится,
Что между ними нет ничто общего,
Но инстинкт и желание от всего –
Ведь на самом деле им быть связанным,
Как цепь связана стража с пленным.
Уже страх и надежда, несхожий столь,
Между собой, приходят заодно вдоль:
Следом за надеждой является  страх,
Это размеренный шаг во всех делах.       

Я не дивлюсь всему: оба они в той
Присущий к духу без веры, с тревогой
С ожиданием всего будущего,
К тому мы обязаны понять всего.
Ведь вся суть причины веры и страха –
Остаться один за всех без размаха.
Наше неуменье прилаживаться,
Перед всем миром приспосабливаться – 
К настоящему с привычкой засылать,
Когда нужно во время ответ давать.
Наши помыслы бегут вдали вперед,
Что самим иногда нет доступа ведь – 
Хотя предвиденье лучших из данных,
Когда нужно дать ответ в тяжбах трудных.   
Так человеку благ, воротись во зло,
При виде образа к действию сила.

Звери бегут только при опасностях,
А человек, хоть неполон сил в частях,
Может убегать от всего с расчетом,
Чтобы о себя припомнить на легком. 
Кто убежал, испытывают страха,
Может в мелочных вещах, ставя слуха.
Всех мучит будущее и прошедшее,
Это цепь всей жизни настоящее. 
Из-за наших благ многие нам вредят,
Тут можно обо всем сказать все подряд.
Так память велит нам все вновь воссоздать,
Будто все к спеху награды получать.
Забыв прежних мук и страха от всего,
На повседневном пути разбега.
Там предвиденье в муках будущего,
Только нужно сплотиться от дурного.
Где никто не будет обижен в жизни,            
Только от нынешних причин болезни.
Будь здоров! Луцилий в хоре тропари,
Твой дух возвыситься же до здоровий!!
                19. 11. 2021 г