Скользит абразив...

По режущей кромке скользит абразив,
По сердцу скользит грубоватая ласка,
Божественный облик навек исказив
Проныра живет в кипарисовой маске.

Давно уж закончился бронзовый век,
Забыты места всех жестоких Прозрений,
В один такт сжевавши прощенье и грех
Живет человек словно сломанный гений.

Он хочет любить в божественном сне,
Предшествуя веку наждачного Счастья,
Треножник поставив на тонком стекле,
Сваривши в страстях все земные Проклятья.

Обнюхавши Бога в сквозной темноте,
Вплетая бубенчики в Звон колокольный,
По режущей кромке в святой пустоте
Идет многокрылый, слепой, подневольный.

Ударит хлыстом старожилка луна,
Отбивши у здешних вершин злую память,
Закрутит с последней надеждой роман
Шальной Человек из созвездия Камня...

Усилится горестный вкус Бытия,
Затянется дымом осенним Предзимье,
И просто больную надежду любя
Последний кретин будет есть с кровью иней...

Он хочет любить, быть счастливей Творца,
Она хочет просто физической ласки,
Он хочет сорвать лист опавший с лица,
Она хочет просто из Младости маску.

По режущей кромке скользит абразив,
По коже скользит серп осеннего неба,
В ночном переплете дрожит Серафим
С кусочком зацветшего алого хлеба...

Кровавые спицы веселой луны
Сверкают в колесах чернеющей грусти,
Мозолистой лаской по крыльям жены
Скользит Ангел тихий, влюбленный до жути...

Усилится горестный вкус Бытия,
Жеребчиком красным промчится судьбина,
Тысячеголосый свой рай обретя,
Поверит в Любовь Серафим, сиротина...