Я устала прощать. Я устала спасать и жалеть

Я устала прощать. Я устала спасать и жалеть.
Мне не хочется верить чужим оправданьям и сплетням:
Я счастливая нынче как будто бы только на треть,
Но теперь моё счастье становится очень конкретным.

Без восторженных вздохов и плача по тем, кто прожил
Без меня и ещё двести лет без меня обойдётся:
В меня палят из пушек, винтовок и ружей, мой тыл
Не прикрыт. Только сердце в отчаяньи бьётся и бьётся.

Я иду и курю. Мне плевать на былого печать,
Я себе повторяю, что мне не желается сдохнуть.
Я учусь не реветь и от боли в ночи не кричать,
И не рваться в безумстве в раскрытые вьюгою окна.

А предатели машут. И лгут. И напомнить не прочь,
Как ты плакал о них, завывая с февральским ненастьем.
Говорят о любви, чем толкают в холодную ночь
Из знакомой обители мира, покоя и счастья.

Говори, что меня ненавидишь! Давай же! Давай!
Это лучше, чем так лицемерить направо/налево.
Одним словом ужасным меня до конца убивай,
Ты же делаешь это… Так гордо, так ловко и смело.

Я опять проиграла. Удар ниже пояса вновь.
И я вижу, как он надо мной бесконечно смеется.
Сердце рвётся бежать, но к нему подбирается кровь,
И оно по привычке, как принято, бешено бьётся.

Никому не нужна. И плевать. Я привыкла уже,
Что они говорят, словно режут всё тело на части.
Я стою на своём одиноком, шестом этаже
В бесконечной надежде о женском и маленьком счастье.