5

В тот день, когда не грудь твою, а пах
мишенью для стрелы назначит Эрос,
ты всё поймёшь. И греческая нерусь
промямлит вдруг - любовь всегда слепа,
обманна, как глазницы в черепах,
как губы, прославляющие ересь...

Но ты им веришь. Господи, прости,
уже контракт подписан. Мефистофель
доволен всем. Дымится крепкий кофе,
а речь меняет образность и стиль.
Бумагу, сочиняя новый стих,
как будто бритва режет острый профиль.

Здесь правил нет. Здесь нет надежд и прав
на что-нибудь. Кому он был написан..?
Укрыто тенью бархатной кулисы
ночное действо. Новое с утра,
на коже оставляя свежий шрам,
продолжит неизвестная актриса...


Ты всё запомнишь. Только для неё
теперь важнее Прагма. Эрос изгнан.
Не по карману слов дороговизна,
замяло нескучное житьё -
по графику - отбой, любовь, подъём,
и дни рождений, праздники и тризны.

Такая вот структура бытия -
дела, заботы, важные покупки,
дежурный поцелуйчик. В щечку, в губки,
и новый анек вечером шутя...
Ну, и конечно милое дитя.
И Прагма незатейливей голубки

гнездо свивает. Что до пустоты,
она забита дымом сигаретным.
Не зная про бушующую Этну.
в сети сердечки, кошек и цветы
ей шлёт. Они - иконы и кресты,
подвешенные к дивному портрету.

 
А может и не Прагма, например
от Эроса ступень повыше - Сторгэ,
без словоизъявлений и восторгов,
где каждый день, как узел в макраме,
где профили точеные камей
хулу и восхищенье не исторгнут.

И только взгляды, только нежность рук,
понятливая ласка вечерами.
Хоть каждый в этой паре моногамен,
а, всё-таки, способен на игру.
Пускай она ему не по нутру.
но Сторгэ примиряется с грехами

не плотскими. Упрятаны в мозгу
все помыслы... Чего уж там... чего там...
сухие фрукты плавают в компотах,
касанием засахаренных губ.
А после замерзает на снегу
раскаянная блажь Искариота


у скрюченной смоковницы. С небес
идёт на землю дождиком Агапэ.
И каторжные будут по этапу
брести, свою любовь неся в себе,
неважно - с кандалами, или без,
молясь о том, чтоб дождь и дальше капал.

Запомни эту жертвенность... Молчал
порой Господь, когда случайно видел,
как мучался тореро на корриде,
как жертва на руках у палача,
спала спокойно, жаждая меча,
и не была нисколечко в обиде,

доверив тело пыточным стpастям.
Себя не осквернив, и не позволив
кричать в огне, и корчиться от боли...
Послать свою любовь ко всeм чертям,
простить ей всё, и, пять минут спустя,
колени бить на плотном слое соли...


Ну что ещё... Безумство от богов,
святая одержимость без рассудка...
А ревность, это всё-таки не шутка
в ней Мания костяшки кулаков
наполнит ядом белым. Глубоко
под сердцем расцветает незабудка,

чтоб не забыть. И клясть на чем стоит
весь этот мир, его и тех, кто рядом.
Чтоб сдохнуть, но взять себе в награду
беспомощные болести свои,
хотеть любви... Скрываться от любви,
и ядом посыпать дорожки к аду,

и рвать себя на части. И других,
а темень признавать изнанкой света,
самой себе не признаваясь в этом...
вновь ждать и ждать написанной строки,
не спать и думать - Боже, помоги,
затягиваясь новой сигаретой.

24.11.2012