Тургеневская девушка

Тургеневская девушка бальзаковского возраста
Флоберовским романом шекспировских страстей
Погружена в ад Дантов внезапно оказалась
И в пушкинскую осень хотела поскорей

Попасть, поостудить дабы страды той урожайной
Жару, а где подмерзло -- немного подогреть.
Жорж Санд и Вульф Виргиния есть в нищих сих селениях
И танк горящий могут вполне остановить

Своими беовульвами в степях хемингуэевских,
Нога где не ступала Джек Лондона и где
Ахматовскими таинствами, цветаевскими шалостями
В страну влеклись надежную несбывшихся одежд,

В страну ущелий скромных, в страну укромных щелей,
Где дермонтовский Лемон да на горе Ермон
Ермолову в опале сказался грибоедко
Григорием крылатым вне правил, прав и норм.

То завывая зверем, то молча, как рыбенок,
Тамара в санитары хотела так попасть,
Чтоб раны перевязывать порою аппетитно,
Облизывать сочувственно и радостно глотать.

Толстой войновоззрение оставил ей в наследство
Свое и тягу к комфортабельным поездам.
И чеховскою чайкою в балладу Гете ль, Шиллера
Она вторгалась бурно, разбойников честя

За то, что честь и совесть эпохи бельэтажей
Они экспроприировать решились не вполне,
Схалтурив, не зашли они чуть дальше эпатажа,
Отдаться не решившись Стриндберга волне.

В мехах винишко новое где новых славных венусов --
Славянских мазохитрых чертовок-дочерей --
Египетские ночи в очах их свинофильски
Пылают севериным задорным огоньком:
Не станет покушаться там царь Едип на свинксу,
Но лобызать он примется следы ее копыт.

Тургеневская девушка тургеневского юношу
В объятья примет строгие надолго и всерьез:
Оправдан риск и мужество, космическая музыка
Вернет его в природы раздолье и простор.

Иванушку Аленушка -- как Каин братца Авеля.
Столбы с крестами схожи, что тянут в степь каб`ель.
Как этих сук ни пилят, сидят на них с удобствами.
Великий станет малым -- размер для нас не главное! --
И не поймешь, то колба ли, гроб иль колыбель:
Не разглядишь сквозь кружево, что кружит там метель