такова, какова

         

господи, слышно ли, как  я  не вру,  не вру –
видишь - стараюсь,  по самые уши вгоняю:
тут, говорю я, навеки стоять добру. ру,
а это кудрявое,  с вишенкой на юру,
это / куар-код! куар-код! / это я напрямую
к самому твоему наираёшному раю
и прививаю, господи, и прививаю…
отчего не полюбишь меня такую?

отчего во мне разгораются  нервы, стервы –
и какого лишь вируса  ими  ни отжигаю –
почему ты, господи, у меня не первый,
и куда теперь бывшего, который неверный,
как отец мой, когда променял на сына
и его какую-то матерь,  меня и раю,
и искали себя в шалаше мы, но я-то с краю:
вот - волчок подвернулся, а я невинна!

потому что ведь кто творил из меня матрёшку:
шесть пополамных с целым ядром внутри
шесть изломались поровну, а я – хорошая,
ты сердцеведец, господи, вот –  смотри!
как я нутро  поутру  заколачиваю,
куколка василиса в утробе мачехи,
аж до шести раз – и всё-то не в масть, зазря –
тебе не нужны куколки, что животом говорят?

вот и не врёшь  ты мне, господи, как я тебе не вру,
сквозь шестерых рвёмся  навстречу друг дру-
гу, говорю я, агу, прививаюсь к добру:
«куар-код!"- ответствует бог.ру

      
          * * *

как ранен ты, глаза твои горят,
вращаются суставы-акробаты
и брови твои смыслами горбаты
под грузом перерезанных опят,

но ты встаёшь и в лес идёшь опять
на выселки, где пни ещё болят,
и ноздри навостряешь на отчизну,
которой дым до опиата вызнан

и издан тиражами в ой-ля-ля…
но ты не рад, не рад и в рай не вызван,
контуженный в сражении солдат,
бредешь куда-то,  и в ушах кипят
бои за небывалый праздник жизни

а я, а я –   в  моих глазах  туман,
подол набит, в руках скрипит корзина,
и только слух доносит мнемозина
о бедности твоей, о безднах ран

и я, и я,  согнувшись в три ручья
качу по дну, молю, мелю вслепую
её как таковую,  растакую,
качу туда, где свет в твоих очах

но бог весть кто,  и в самом деле – кто
валит под ноги, с ног меня сбивает
и труд мой превращает в решето,
и решето по горло наливает…

и я  уже, как будто всё поняв
о  том, что ты – не ты, и я – не я,
я мельничные крылья расправляю –

молю, мелю, в муку перетираю
её как таковую, растакую,
ты слышишь – с высоты тебе токую:

приди ко мне, израненный солдат,
отчизна-мать и мать-земля-сырая –
всё это я, твоя живородная,
приложишься ко мне с любого края
и встанешь  легионами  опят/ь/




* вместо эпиграфа: "Жизнь такова, какова... и больше - никакова!" В.Костров

16.11.2021