Морфейная ночь

Всё вокруг поглотила ночь. Лишь слабый лунный свет падал на окно и проникал в комнату, выделяя контуры находящихся в ней предметов. Черными были декоративные картины, висевшие на стенах. Казалось, это не картины вовсе, а отверстия, ведущие в неизвестность. Вид бесформенных пятен имели горшки с домашними растениями, стоявшие на подоконнике. Кресла, стол, шифоньер, шкафы, телевизор - всё в ночном сумраке казалось огромным и зловещим. Изредка проезжающий рядом с домом автомобиль фарами освещал фасад дома, и тогда по потолку передвигалось желтоватое отражение окна, становилось все меньше и меньше, а затем исчезало. В эти моменты в комнате было светлее, некоторые предметы можно было различить полностью и понять их настоящее назначение. Однако суровость окружающего сохранялась и более подчеркивалась разницей между сумраком и освещенностью…

Алексей лежал в кровати таким образом, что, когда открывал глаза, его взгляд был направлен на окно, не задернутое шторами. Кроме однообразного иссиня-черного цвета неба, в окне более ничего видно не было. Луна уже скрылась где-то за пределами видимости окна. Поэтому ничто не меняло цвета неба. Ни единого облачка или звездочки не было в нем. Можно было подумать, что неба нет совсем, это стекла в окне не прозрачные, как обычно, а иссиня-черные. Что же там, за окном, неизвестно.

Когда днём человек чем-то занят, двигается, вокруг него двигаются люди, автомобили, поезда, летают птицы, мусор и пыль передвигаются ветром или ногами прохожих, документы и деньги переходят из рук в руки, тетрадь передается под партой, или рука гладит чужую коленку… то кажется, всё вокруг движется. Так и есть. А если сюда еще добавить многочисленность звуков, создающих шум? Уловить один из звуков трудно, они слышны в сочетании. Ночью же звуки и движения редки, порой необходимо ждать часами, чтобы что-то услышать или проводить глазами движущийся предмет. Поэтому чувства обостряются, человек становится более восприимчив.

С течением времени данной ночью из сумбурного сочетания звуков осталось только периодическое тиканье кварцевых часов. Всё вокруг было неподвижным. Казалось, застыло всё в ожидании чего-то ужасного и непостижимого.

В силу столь убедительной кажимости Алексей, разумеется, был охвачен трусливым беспокойством. Он сдерживал дыхание. Ему становилось душно. Теперь, в очередной раз полностью закутавшись в одеяло, юноша лежал смирно, боясь пошевельнуться и чувствуя капли пота, которые скатывались по его телу. Он то закрывал, то открывал глаза, дав возможность одному глазу наблюдать из-под одеяла часть окна и комнаты.

Прошло некоторое время. Внезапно в небе появилось что-то вроде звездочки, скорее - светлое пятнышко. Через несколько секунд оно исчезло. Алексей подумал, что ему это показалось, но все-таки он внимательнее стал вглядываться в то место, где было пятнышко. При этом он высунул голову из-под одеяла, но больше ничего странного не заметил.

Прошло еще какое-то время. Алексей уже не знал наверняка, спит он или не спит. Он находился в таком состоянии, когда даже нельзя точно определить, закрыты ли глаза. Поэтому далее произошедшее можно назвать сном. Но был ли это сон?

В том месте, где недавно появлялось пятнышко, вспыхнул огонек. Как будто далеко в небе кто-то чиркнул спичкой. От вспышки в окно комнаты с поражающей быстротой протянулся луч света, но не яркого солнечного, а какого-то мутного света, словно густой туман был в этом луче. Комната мгновенно наполнилась этим туманом, и в той ее части, где располагалось окно, появилось множество мелькающих пятен, подобных огоньку в небе, который вспыхнул и породил луч. Пятнышки были крошечные, как микроскопические пылинки, они беспорядочно двигались и собирались в одном месте комнаты, перед кроватью.

Алексей, и без того находившийся под влиянием страха, перепугался не на шутку. Он попытался встать с намерением включить электрический свет, но какая-то непреодолимая сила удерживала его в кровати, абсолютно не давая двигаться, будто его разбил паралич. Ему показалось, что сейчас из его уст вырвется ужасающий крик, но он не мог раскрыть рта.

"О, черт! Что это?" - подумал юноша.

Тут же в его голове мелькнули слова: "Это я иду к тебе!", - но это были не его слова.

Не смея шевелиться и тяжело дыша, Алексей был вынужден молча наблюдать происходящее.

Вертящиеся пятна все больше и больше сгущались, пока не приняли мутную форму, в коей вырисовывался организм, плоть… или, лучше сказать, тело… человеческое… гниющее, разлагающееся… от которого противно несло сыростью и плесенью, как будто бы где-то рядом открыли погреб.

Человеческий образ все более определялся, и юноша уже ясно стал различать подобие ног и рук, туловище, голову неизвестного создания из человеческой плоти.

Туман тем временем в комнате рассеялся, и сумерки при этом разбавились молочно-белыми и сиреневыми оттенками.

Алексей, по-прежнему парализованный, ужасаясь, был вынужден созерцать стоявшее перед ним существо, которое прямо на глазах юноши обросло с головы до ног грязными волосами... или шерстью. Взглянув в морду ему, на которой волосяной покров был меньшим, чем на остальных частях тела, Алексей увидел сверкающие красным цветом демонические глаза, нос, более похожий на пятак свиньи, и два клыка, торчащих из-под верхней губы. Существо было полупрозрачным, нельзя было понять, стоит оно или держится в воздухе, немного касаясь пола копытами (да-да, у него были шерстистые лапы с копытами, вроде как у козла). Оно помахивало облезлым хвостом и тупо смотрело в глаза юноше, и последний не мог отвести взгляда. Казалось, оно тихо рычит или что-то бормочет.

Лишь в течение примерно минуты Алексей невольно смотрел на него и безмолвно страдал от жуткого страха. Затем снова в комнате появился туман, демонический образ стал смутным, и были видны только его очертания. Однако уходить существо явно не собиралось. С ним происходили какие-то метаморфозы: оно то расплывалось в воздухе, растворяясь в тумане, то опять собиралось воедино. Через некоторое время юноша заметил, как блеснуло что-то черное, туман медленно собрался вокруг существа и постепенно вошел в него полностью, исчезнув вовсе. Вместе с ним исчез и недавний противный запах.

Теперь перед Алексеем посреди комнаты стоял неизвестный субъект мужского пола, от которого исходило некое мутное свечение с синеватым налётом. Роста он был ниже среднего, широкоплечий, круглолицый. Одет, как говорится, с иголочки. Весь в черном: на нем был черный поблескивающий смокинг, черная рубашка, как полагается, со стоячим воротничком с загнутыми углами, черный галстук-бабочка и черные лакированные туфли. Волосы его были тоже черными, как смола. Цвет лица - бледноватый, хотя нельзя было точно определить, каким бы он был при нормальном освещении. Круглая его физиономия напоминала морду прежнего существа, что в общем-то было не удивительно, т.к. субъект и был тем существом. Глаза маленькие, карие, поросячьи, нос с очень заметными круглыми ноздрями и большой, нет, лучше сказать, огромный рот, часто расплывающийся в улыбку до ушей, что позволяло видеть два ряда ровных, но довольно желтых зубов. Выражение его лица было равнодушным и даже немного усталым. На вид субъекту можно было дать лет сорок пять, не больше.

Субъект этот ловко подвинул себе одно из двух мягких кресел, стоявших в комнате Алексея, и бесцеремонно бухнулся в него, закинув ногу на ногу.

Он насупился, внимательно посмотрел на Алексея исподлобья, улыбнулся своей огромной улыбкой и спросил хриплым баритоном:

- Ты звал меня?

Алексей не смог раскрыть рта и испуганно смотрел на субъекта в чёрном.

- Ах! - воскликнул неизвестный. - Я же забыл, что ты труслив, как заяц. Сейчас я избавлю тебя от этого. Но не думай, что навсегда. Только на необходимое время.

Субъект сунул волосатую руку во внутренний карман пиджака, вынул оттуда большой черный смартфон, ловко набрал номер и, приложив смартфон к левому уху, заговорил:

- Здорово, хвостатый!.. Ну, да ладно, у тебя-то подлиннее будет!.. Слушай, у меня тут этот… под номером шесть… Избавь-ка его от страха процентов так на девяносто – девяносто пять. А? Много? Нет, в самый раз, у клиента преувеличенная форма трусости… На грани безумия, возможно… Ну пока.

Алексей внезапно почувствовал себя таким спокойным и сосредоточенным, каким не чувствовал себя уже очень давно. Он стал любопытен и захотел говорить.

- Чё надо? – с вызовом спросил юноша, продолжая лежать в кровати.

- Вот ты и заговорил. А то сло'ва не мог вымолвить, словно язык проглотил, - сказал неизвестный и представился: - Я черт.

- Ты чё, мужик, гонишь?! - удивился Алексей. - Какой еще черт?

- Самый настоящий, - ответил черт. - Днем гуляю, ночью работаю, - и далее черт пригрозил: - Да, и кстати, будь повежливее! Иначе я на твою душу такие страшные проблемы навешаю – всю жизнь не огребёшься.

Алексей не знал, что сказать повежливее, и озвучил первое, что пришло в голову:

- Здравствуйте, черт! Как вас зовут?

- Хе-хе-хе! Какие разнообразные у меня сегодня клиенты! – наигранно провозгласил черт, изобразив забавную гримасу удивления: его глаза расширились чуть ли не в два раза, а лоб, и без того низкий, сузился и превратился в огромное количество морщин. - Один - грубиян, послал меня подальше. Другой – вежлив, и готов познакомиться… Сейчас у меня нет имени, для тебя я просто черт. Покамест так и называй меня.

Алексей удивился, с какой прямотой и легкостью этот взрослый прилично одетый человек называет себя чертом. Юноша представил почему-то, что если этот черт в соответствии со своим деловым внешним видом находился бы сейчас на каком-либо светском торжественном мероприятии и произнёс бы такие слова, то его в лучшем случае приняли бы за сумасшедшего. Говоря такие слова, надо, вернее всего, громко рассмеяться и пояснить, что являешься актером и исполняешь роль мифического персонажа - черта. Только тогда, пожалуй, подобная самопрезентация действительно будет воспринята адекватно.

Но сейчас так называемый черт был серьезен.

"Видимо, он на самом деле черт", - подумал Алексей.

- Да-да. Я на самом деле черт, - подтвердил черт.

- Вы еще и мысли читать умеете?

- Запросто. Я - черт! Люди так обзывают друг друга, не понимая, кто есть настоящий черт. Чтобы стать им, надо этого заслужить.

- А можно еще вопрос? - спросил Алексей.

- Я уже понял, что тебя интересует мой предыдущий клиент, которого я назвал грубияном, - сразу стал отвечать черт. – Он… лежит на улице, на скамейке у подъезда, тут неподалеку. Его называли Косым...

- Почему называли? Разве он мертв?

- Пока нет. Но уже скоро-скоро этот неоднократный второгодник умрет, потому что…

***

- Не-е, ну это лажа! – возмутился Алексей и настойчиво стал призывать: - Ведь вы можете предотвратить его смерть. Сделайте это! Ведь он ни в чем не виноват!

- Это хорошо, что ты добр и искренне хочешь помочь ближнему, то есть Косому, несмотря на то, что он тебя когда-то несколько раз ударил ни за что. Это делает тебе честь. Но то, что ты просишь, не зависит от меня настолько, насколько думаешь ты. Я сделал все возможное. Однако Косой не очень стремится жить. Его тело как раз изрядно покрыто гангренами, и он ВИЧ-инфицирован. Похоже, что он испробовал уже всё… Я явился к нему в том обличии, в каком ты меня видел впервые. Я пытался предупредить его о скоро предстоящей смерти, но он принял меня за галлюцинацию и послал в известном направлении. К тому времени он уже начал ловить кайф, как говорится… Если, конечно, в его состоянии вообще можно ловить кайф.

- Черт, а зачем же вы пришли ко мне? - спросил юноша.

- Затем, что ты звал меня.

- Я никогда не звал вас.

- Звал и часто звал, повторяя слова "черт побери", "черт побери". Ха-ха-ха! Мне очень нравится это выражение. Как славно звучит оно! - черт вскочил с кресла, зачем-то глянул куда-то в потолок и, резко раздвинув и подняв руки вверх ладонями, радостно крикнул: - Черт побери! Ха-ха! Вот я и пришел, чтоб взять тебя. Точнее - побрать.

Поведение черта, как позднее подметил Алексей, часто сопровождалось такими неординарными выходками и кривляньями.

- Но я не хочу... - попытался возразить Алексей.

- И не слова больше, - перебил его черт. - Нам пора.

Алексей опять не мог сказать ни слова, но не из-за страха, страх исчез, а из-за непреодолимой силы, руководившей всеми его движениями. Вдруг Алексей заметил, как одевается, хотя вовсе не хотел этого. Затем почувствовал пожатие крепкой ледяной руки черта. Тот тянул юношу за собой к окну, словно собираясь вывести погулять его, как ребенка. Глаза черта сверкали огнем, а на лице была холодная улыбка. Алексей почувствовал, как что-то очень далекое и неизвестное зовет его, манит к себе спокойствием и любовью.

Алексей осмотрел свою комнату. Ничего не изменилось в ней, но стала она не естественной, будто это и не комната, а только ее изображение.

Раздвинулось пространство (точно ладонями его кто-то раздвинул), и в окне появилась дыра. При этом стекла в окне не разбились. Просто, появилась пустая черная дыра. Оторвавшись от пола, черт и Алексей медленно полетели в эту дыру. Заметно было, что столь необычный выход из комнаты стоил черту больших усилий. Он был изрядно напряжен: лицо его побагровело и превратилось в сеть надутых жил. Но вот резкий рывок, сопровождаемый странным звуком, похожим на звук внезапно прекратившегося сильного ветра, оставил позади окно, и Алексей почувствовал, что висит в воздухе. Он обернулся: окно было без каких-либо видимых признаков повреждений. Внизу возле входа в подъезд он увидел скамейку, на которой спал Косой, у дома - припаркованные легковые автомобили, во дворе - детскую площадку, а чуть поодаль, вдоль пешеходного тротуара, - голые тополя и берёзы… Всё вокруг было нормальным, естественным, однако Алексей завис в воздухе напротив своего окна на четвертом этаже, и его держал за руку черт.

"Хотел бы я, чтобы это не было сном", - подумал Алексей.

Они стремительно поднялись вверх и полетели, с каждой минутой ускоряя полет. Вот внизу промелькнули школа, садик, колледж, автостоянка, торговый центр, фабрика, кинотеатр, электростанция, спорткомплекс, еще несколько сотен домов и других строений, затем город остался позади, и более Алексей не мог различить то, что находится внизу.

Полет был прекрасен. Повсюду в синей мгле виднелось множество движущихся сверкающих пятнышек. Когда некоторые из них приближались, то оказывалось, что это довольно интересные объекты.

Вот рядом пролетел огромный ревущий паровоз, оставляя за собой клубы пара. Вот стремительно промчался эскадрон гусар на летучих лошадях под предводительством довольного усатого молодца, размахивающего саблей и кричащего: "Вперед!". Вот ватага мальчишек в изодранных одеждах пробежала по воздуху, догоняя футбольный мяч. Вот круглая освещенная площадка с группой рок-музыкантов, играющих бессмертный рок-н-ролл, проплыла где-то снизу. Вот двое влюбленных с мечтательными глазами, обняв друг друга, прошли, тихо говоря о любви. Вот пролетел кудрявый мужчина с листом бумаги и пером в руках, вслух сочиняющий стихи. Вот промчалась веселая толпа украшенных венками менад и сатиров. Среди них - полуголый Дионис с бутылкой вина в руках. Вот проехал огромный белый кабриолет, за рулем которого женщина с золотистыми волосами. Вот сзади плетется нищий с протянутой рукой, но лицо его вполне довольное. Вот годовалый ребенок делает первые шаги по направлению к своей плачущей от радости матери. Вот полицейский, обеими руками держащий пистолет, словно ищет кого-то и не находит. Вот женщина с влюбленными глазами, утопающая в куче цветов, рассылает всем воздушные поцелуи. Вот проплывает парусная лодка. На ней рыбак осторожно распутывает сеть и пыхтит своей большой курительной трубкой. Вот, медленно раскачиваясь, пролетает цирковая арена с труппой артистов, каждый из которых умело выполняет свой номер. Вот студент, сидящий за столом, обложился книгами и схватился руками за голову, на его носу висят очки, он уснул. Вот летит необычный самолет, размахивающий крыльями, как птица. В его иллюминаторе видно счастливое лицо пилота. Вот девочка с большим букетом цветов и ранцем за спиной идет в первый класс и изредка оглядывается на своих родителей. Вот мчится ринг. На нем два молодых мускулистых человека в боксерских перчатках попеременно наносят друг другу удары. Вот уставший рабочий стоит у станка. Вот пролетает кровать, в ней дева младая, обхватив колени, плачет. Вот пара всадников-индейцев проносятся мимо и что-то громко кричат. За ними три ковбоя на превосходных скакунах и с револьверами в руках. Вот комната, в ней за столом сын-подросток сидит напротив своего отца, и отец объясняет сыну что-то очень важное. Между сыном и отцом - дух, он свят. Вот вера, надежда, любовь. А вот - Мечта...

Алексей почувствовал, как черт сильнее сжал руку. Юноша посмотрел на него, черт молча указал взглядом вперед. Они приближались к светящемуся шару. По мере приближения шар увеличивался. Через некоторое время они влетели в него. Кроме света в нем ничего не было. Алексея тянуло в центр шара. Постепенно юношу стало крутить, словно в водовороте, и он почувствовал, что начинает растворяться здесь. Черта рядом уже не было, зато появился шум моря…



(это отрывок /глава 5/ из романа «Город Мечта», https://proza.ru/2017/04/24/1606).



(репродукция картин Иеронима Босха "Видения загробной жизни" - из интернета)